Борис Винокур - Клан Гамбино. Новое поколение мафии

В правой части сидели представители нью-йоркских СМИ. Среди них были такие популярные личности, как Мэри Мурфи — ведущий корреспондент новостей телевизионного канала CBS, корреспондент NBC Джон Миллер, журналистка газеты «Дейли ньюс» Эйлин Корнел, прославившаяся своими публикациями о жизни мафии и участвовавшая в написании биографии Джона Готти.

Эндрю Малони заявил, что «запрет заниматься наркоторговлей послужил главной причиной убийства Пола Кастелано и Томми Билотти. А организатором этого убийства был подсудимый Джон Готти. Его преступление доказано и не вызывает никаких сомнений».

Прокурор сослался на ставший известным факт, который ускорил смерть Кастелано и Билотти. Оказывается, «боссу боссов» стало известно, что брат Джона Готти, Джино, с несколькими членами мафии под руководством самого Даппер Дона все же занимался нелегальной торговлей наркотиками. Предвидя его реакцию, Джон Готти и приказал своим единомышленникам: «Убрать Пола с глаз долой».

В заключение своей двухчасовой речи Эндрю Малони сказал, обращаясь к членам жюри присяжных заседателей: «Мы убеждены в совершении Джоном Готти всех преступлений, перечисленных в обвинительном акте. Теперь вам, а не мне и не судье Глассеру решать его дальнейшую судьбу».

Затем выступил адвокат подсудимого. Он призвал членов жюри присяжных заседателей не допустить ошибки при вынесении приговора. Альберт Кригер напомнил, что члены жюри присяжных на предыдущем слушании, ознакомленные с этими же тайными разговорами, вынесли Готти оправдательный приговор. Кригер назвал эти записи «дутыми доказательствами», которыми манипулировали прокуроры.

Таким же образом Кригер прокомментировал показания Сальваторе Гравано. Он обратился к присяжным заседателям: «Мой подзащитный Джон Готти никогда не занимался торговлей наркотиками. Никогда! Он не тот человек, который любит наркотики. Обвинения Джона Готти в наркобизнесе — это профанация. Этому нельзя верить. Это ничем не доказано! Это такая же выдумка, как и убийство Пола Кастелано, приписываемое моему подзащитному. Он не убивал Пола Кастелано. О! Нет, нет, нет! Нет никаких доказательств преступлениям, перечисленным в обвинительном акте. Все эти доказательства богохульство! Повторяю — богохульство. Верьте мне!»

На этом завершился первый день финальной стадии уголовного процесса Джона Готти. 1 апреля 1992 года в 9 часов 35 минут утра слушания возобновились. Этот день был полностью посвящен ответам прокурора Эндрю Малони и адвоката Альберта Кригера на вопросы членов жюри присяжных заседателей. Во второй половине дня члены жюри попросили для прослушивания несколько записей разговоров Джона Готти со своими подчиненными, которые представляли большой интерес, в частности разговор Джона Готти с тогдашним замом Фрэнком Локасио и будущим предателем Сальваторе Гравано.

«ГОТТИ. Это мое пожелание. Если, если… я окажусь в тюрьме… Наша организация будет под командой… будет под властью Сэмми. Сэмми Гравано. Ясно? Я все равно остаюсь вашим боссом. Но, пока я в тюрьме, полномочия переходят к Сэмми».

Следующий разговор произошел между Готти и Сальваторе Гравано незадолго до убийства Пола Кастелано.

«ГОТТИ. Он [Кастелано] хочет меня пристрелить, прежде чем я отправлю его на тот свет. Но он этого не дождется. Но если он добьется своего, то вы останетесь без того, кто действительно может возглавлять нашу организацию. Мы не должны ждать…»

Из разговора с Фрэнком Локасио и Сальваторе Гравано:

«ГОТТИ. Мне стал известен один член жюри присяжных… Его зовут Хойли или что-то в этом духе… Или Бойли. Может быть, скорее всего, Бойли. Он ирландец по происхождению. Живет в Нью-Йорке. Мне сообщили, он работает в Манхэттене… Но я с ним не хочу разговаривать. Даже не хочу встречаться с ним… Я не сумасшедший. Но выход на него дает мне надежду. Понимаете, что мне нужно? У вас тогда тоже появится много надежд. Ведь вас тоже вот-вот арестуют и подключат к моему делу. Ясно? Не надо долго рассуждать. Может быть, вы сможете выйти на него, найти кого-то, кто знает его… Понимаете, о чем я думаю? Все будет оплачено…»

2 апреля 1992 года члены жюри собрались в гостинице для вынесения вердикта: виновен или невиновен подсудимый Джон Готти в предъявленных ему обвинениях.

Около десяти часов вечера секретарь федерального бруклинского суда пригласил всех занять места в зале судебных заседаний. В 10 часов 13 минут вечера в зале суда появился Джон Готти. В отличие от уставшей публики, ждавшей в судебном зале, он выглядел бодро. Подойдя к столу, где сидел адвокат Альберт Кригер, он с улыбкой пожал ему руку и что-то тихо сказал на ухо.

Прокуроры заняли свои места. А затем появился судья Лео Глассер. Минутой позже — члены жюри присяжных заседателей. Старшина жюри присяжных заседателей вручил судье Лео Глассеру вердикт. Часы показывали 10 часов 19 минут вечера.

Лео Глассер зачитал: «Судья Глассер! Сообщаем вам, что мы единогласно достигли вердикта по обвинению подсудимого по всем предъявленным ему пунктам».

Джон Готти вопросительно взглянул на Альберта Кригера. И тот тихо произнес: «Это все. Все. Но не волнуйся. Не переживай. Все будет о’кей. Это еще не конец». В зале раздались голоса сторонников Джона Готти: «Изменить вердикт!» Но к Джону Готти подошли два шерифа, надели на него наручники и вывели из зала.

Через пару часов Джон Готти уже был в своей тюремной камере. На следующий день, беседуя с группой корреспондентов, Альберт Кригер сказал: «Мой подсудимый был очень расстроен результатами вердикта, признавшего его виновным по всем пунктам. Он чуть было не потерял сознание, но быстро взял себя в руки».

В архивах сохранился отрывок разговора Джона Готти, перехваченного подслушивающим устройством в нью-йоркской тюрьме на следующий день после оглашения вердикта. Неизвестно, с кем он говорил. У того же Альберта Кригера возникло подозрение, что его подзащитный говорил сам с собой. Отрывок этого разговора был опубликован в книге Джона Дэвиса «Династия мафии», опубликованной в Нью-Йорке в 1993 году: «Вместе со мной пришла к концу „Коза Ностра“. Она умерла, точнее, умрет вместе со мной. А я пока жив. Произойдет ли это сейчас, сию минуту, когда я сижу в тюрьме, или этой ночью, или через сто лет, пока я буду жить в тюрьме? Такова судьба „Коза Ностра“. Так должно быть. Она умрет вместе со мной. Я сказал, так должно случиться. Так должно быть. Она умрет вместе со мной. Ох! „Коза Ностра!“

Прощай, Готти