Федор Раззаков - Леонид Филатов: голгофа русского интеллигента

…Все содержание композиции сведено к доказательству тезисов о «затравленности» поэта, его конфликте с нашим обществом, предопределенности и неизбежности его гибели. Значительная часть песен, включенных в композицию, взята из пластинок, выпущенных за рубежом, из архива Высоцкого, не получивших разрешения Главлита. Содержащиеся в композиции отрывки из «Гамлета» Шекспира использованы тенденциозно, с определенным подтекстом. Этой же задаче подчинены отрывки из произведений американского драматурга Стоппарда, известного своими антисоветскими взглядами и сочинениями.

Предвзято выстроенный в композиции стихотворный и песенный ряд призван выявить «мрачную» атмосферу, в которой якобы жил Высоцкий… Во многих стихах и песнях Высоцкого преобладают кабацкие мотивы, говорится о драках, попойках, тюрьмах, «черных воронах», «паскудах» и «шлюхах»…

В стихотворениях Высоцкого о Великой Отечественной войне показ героизма советских воинов нередко подменяется описанием подвигов штрафников, предательства и измены жен…

На беседе в Главном управлении культуры Мосгорисполкома Ю. П. Любимов заявил о намерении поставить спектакль о Высоцком в честь XXVI съезда партии, «восстановить доброе имя Высоцкого – русского поэта, гордости России, которому ничего не давали и не разрешали».

Ю. П. Любимову было предложено соблюдать установленный порядок работы над спектаклем, однако он высокомерно заявил, что представлять материалы и согласовывать их ни с кем не будет. От делового разговора по доработке материала Ю. П. Любимов в грубой, оскорбительной форме отказался. 15 июля с. г. руководство театра без разрешения Главка провело репетицию с приглашением зрителей, в числе которых были зарубежные дипломаты, представители иностранной прессы, радио и телевидения.

…На последнем обсуждении спектакля 31 октября с. г. Любимов выступил с провокационным заявлением, что, если спектакль не будет принят, он будет вынужден уйти из театра…

Работа над композицией о Высоцком, упорство в отстаивании идеологически чуждых моментов, стремление во что бы то ни стало создать шумиху вокруг этой постановки свидетельствуют о том, что Ю. П. Любимов задался целью утвердить себя в общественном мнении, особенно за рубежом, в качестве лидера «альтернативного» театра, некоего «особого направления» в искусстве…

В сложившейся ситуации Министерство культуры СССР поддерживает позицию Главка и считает невозможным показ спектакля по литературной композиции «Владимир Высоцкий» в данной редакции».

С этой запиской П. Демичева в те же ноябрьские дни были ознакомлены секретари ЦК КПСС М. С. Горбачев, В. И. Долгих, М. В. Зимянин, М. А. Суслов, К. У. Черненко и другие.

Любимов пытался искать помощи у Леонида Брежнева, направив на его имя личное письмо (точно такое же письмо отправили по этому же адресу и друзья «Таганки» в лице Е. Евтушенко, академика Я. Зельдовича, летчика-космонавта Г. Гречко, народного артиста СССР М. Ульянова, писателей Ф. Абрамова, Б. Можаева, Б. Окуджавы). Однако ничего хорошего из этой затеи не вышло. Власть была непреклонна и устами секретаря ЦК КПСС М. Зимянина вынесла свой окончательный вердикт: «Пьеса антисоветская и поставлена быть не может».

Между тем 6 декабря закончились (для Филатова с грехом пополам) съемки фильма «Голос». За роль кинорежиссера ему заплатили 1050 рублей.

Продолжаются другие съемки – «Грачей», где дело тоже движется к концу. До начала октября работа шла в Таганроге, после чего съемочная группа перебазировалась в павильоны киевской киностудии Довженко, где снимали эпизоды «автопарк», «станция», «вагон электрички», «крыши домов» (погоню за Осадчим), «квартиру судьи Ставрасова», «квартиру Веры», «магазин», «салон „Жигулей“ и др.

7—22 января 1982 года состоялась еще одна экспедиция – в Сухуми, где снимали эпизоды на берегу моря (Грачи и Осадчий дурачатся под популярную в те годы песню африканского певца Африка Симона). А в конце этого же месяца и в начале февраля уже в павильоне на киностудии Довженко снимали кульминацию фильма – суд над Грачами. 25 февраля съемки фильма были благополучно завершены.

Тогда же, в начале года, по ЦТ состоялась премьера телефильма «С вечера до полудня», где Филатов играл главную роль – тренера Кима Жаркова. Критики назовут эту роль одной из лучших в послужном списке актера, поставив актеру в заслугу то, что он в равной степени блестяще может играть как обаятельных героев, так и отпетых злодеев. И это была сущая правда.

Вообще, в те годы в советском кино появилась мода на обаятельных злодеев, когда отрицательные персонажи рисовались уже не одной черной краской, а с добавлением и других, в том числе и светлых. На эти роли уже приглашались не актеры с типичными физиономиями уголовников (актеры отрицательного обаяния), а диаметрально противоположные, типа Олега Янковского (снялся в роли бандита Князя в телесериале 1975 года «Сержант милиции») или того же Леонида Филатова, который только-только сыграл обаяшку Игоря Скворцова в «Экипаже». Однако если Янковскому материал сценария не позволял сыграть его героя более глубоким, то у Филатова все было иначе – главная изюминка фильма «Грачи» как раз и заключалась в том, что авторы старались как можно глубже покопаться в характерах главных героев и особенно Виктора Грача. Касаясь этой роли, критик М. Левитин напишет:

«В фильме „Грачи“ Филатов играет отнюдь не одноклеточного любителя красивой жизни. Его Виктор не из тех, кому все ясно и для кого все просто. Хамски напористые, нагло самоуверенные, ногой вышибающие все двери жизни, почитающие себя пупом земли, с тупыми лицами и остановившимся взором тусклых глаз, озабоченные только одним – взять, прорваться, не отдавать, – все „эти“ не ему чета. Он только трагически ошибся, приняв их бараньи ухватки за выражение высшего успеха. Он хотел для себя счастья и выбрал для его достижения волчью мораль волчьего мира, сказав однажды: „Я есть, я хочу быть!“ Всего этого нет в фильме „Грачи“. Если пересказать сюжет картины сцену за сценой, диалог за диалогом – получится, что она прежде всего о результате, об итоге жизненного пути Виктора Грача. Тогда как всю важность, всю глубину и неоднозначность ленты составляет все-таки предыстория. Предыстория распада души главного героя – души ущемленной, обозлившейся, нашедшей жестокую и несправедливую, не принятую в человеческом обществе нравственную опору для движения по жизни, для завоевания в ней своего законного места.

Не о морали закоренелого отщепенца и преступника и даже не о суде общества над ним снят этот фильм. Он о «всаднике», чей страшный, грохочущий аллюр – лишь крайнее выражение свойств этой людской породы. Он, наконец, об истоках «всадничества», а не о его результатах – они-то как раз налицо, и не в них движущая сила сюжета картины, намеренно уходящей от зрелищного обыгрывания погонь, убийств и грабежей.