Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя - Виталий Николаевич Калгин
Творчество в его случае шло не от сознания, а по наитию, от внутреннего постижения жизни и ее экзистенциального смысла.
13–14 августа 1990 года
Это планета Земля
Не уверен для меня ли она
И пригодна ли для жизни
планета Земля[28]
13 августа 1990 года Виктор Цой был замечен в Юрмале, на улице Йомас, 83, около ювелирного магазина[29], где был кем-то сфотографирован. Данные фото известны среди коллекционеров как фото «из личного архива Марьяны Цой». Йомас – пешеходная улица, как бы пронзающая насквозь сразу несколько поселков в Юрмале. Местный Бродвей – место для дефиле и неделовых встреч. Аккуратные деревянные домики, гостиницы, концертный зал «Dzintaru», множество летних кафе, рестораны, магазины сувениров, мороженое и сахарная вата. На Йомас всегда людно – до пляжа метров 200, рядом железнодорожная станция Майори.
Алексей Макушинский:
Иногда мы ездили в Юрмалу, там, конечно, была «цивилизация» (хотя все это было еще по-советски скромно). Помню, в Майори на улице Йомас какие-то девочки брали у Вити автографы…
До недавних пор было неизвестно, кто автор этих двух фотографий. Считалось, что как раз те самые девочки-поклонницы, которые узнали Виктора и запечатлели его во время прогулки, а после гибели, по приезде в Ленинград, передали Марьяне фотографии… Однако Андрей Машнин, лидер группы «Машнинбэнд», смог пролить свет на это дело, и благодаря ему стало известно имя автора этих фотографий – Валерий Метель.
Андрей Машнин, музыкант, лидер группы «Машнинбэнд»:
Сижу однажды на смене в котельне, еще в 1990-м, стучат в дверь, как обычно. Открыл – там парнишка, невысокий, чернявый, скромный. Можно, говорит, зайти? Можно, говорю. Сели в комнате, он сказал, что зовут его Валера, приехал он с Украины, из города Желтые Воды. Любит группу «КИНО», вот добрался до «Камчатки»… Разговорились о Цое. Валера сказал, что Цой к ним приезжал в Желтые Воды, и он там пытался к нему пролезть поближе. (Чем это кончилось, не помню. Возможно, и пролез, он парень упорный оказался.)
А еще, говорит, я в августе был в Юрмале, шел там по улице и увидел Цоя. Набрался наглости, подошел, попросил разрешения сфотографировать. То есть постеснялся снимать втихаря, и, кроме того, попросил не сфотографироваться вместе, а просто сфоткать самого Цоя отдельно. Цой разрешил, хотя и торопился, Валера сфоткал. И было это 13 августа. Того же года. Валера, счастливый от такого приятного случая, где-то там же еще проводил время, а через два дня Цой погиб.
Фотографию он мне показал, напечатанную, само собой, цифры тогда еще не было. Да, стоит Цой у магазина. Явно на ходу приостановился. Но вполне хорошо получился…
И вот тут уж не помню точно, у нас потом попойка еще была с девчонками. Возможно, день рождения мой справляли в марте 1991-го, от которого и фотки остались с участием Валеры. И, скорее всего, Валера мне на день рождения и подарил эту фотографию из Юрмалы…
После разгона котельной я решил собрать всякие фотографии и бумажки в фотоальбом, который валялся пустой у нас дома, большой такой, с красной обложкой. И среди прочего вклеил туда эту юрмальскую фотку. А позже у нас появился сайт mashnin.ru, где был раздел Музей. И я туда переснял и выложил эту фотографию. Так она и пошла в Интернет. Потом уж ее кто только не копировал, все-таки важная фотография – думаю, действительно последняя…
13 августа 1990 года Игорь Тихомиров с семьей, так же находившийся на отдыхе, уже начинает двигаться обратно в Питер, поскольку были назначены репетиции с обещавшим вернуться к 15 августа Каспаряном.
Из дневника Марины Тихомировой, жены Игоря Тихомирова:
13 августа. Собирали и паковали шмотки. Грузили в машину. Уже несколько дней подряд идут дожди, дороги к шоссе развезло. Как будем выбираться, неизвестно. Я постоянно ною, прошу отложить отъезд и остаться еще на пару дней – Игорь непреклонен. «Я обещал вернуться 15 августа, значит надо ехать!». А лето, пожалуй, было самое лучшее из всех проведенных в деревне. Объявились друзья босоногого деревенского детства, изобилие грибов, ягод (рыжики и княженика, что, практически, чудо), рыбалка, кроссовый мотоцикл, вечерние посиделки у костра и звери, бродящие рядом, – не отпуск, а сказка…
14 августа. С утра, наконец, выглянуло солнце. Оно будет преследовать нас несколько последующих дней, как нечистая совесть. Это даже не свет, а непрекращающаяся солнечная вспышка, до рези и слез в глазах, до аллергического чихания…
С трудом выбрались на пригорок у края деревни, буксуя по мокрой траве и размытому проселку. Остановились у черемухи, чтобы бросить взгляд на реку и бабушкин дом. Это последний раз, когда мы его видели. В следующий приезд в деревню мы застали на берегу жалкие развалины с выбитыми окнами, провалившейся крышей, разрушенной печкой и выпиленными углами. Только одинокая рябинка свидетельствовала о том, что раньше это было человеческим домом. Заехали в Судай, попрощались с друзьями и стартовали в Питер. Дорога тяжелая, машина забита под крышу. Через заднее стекло никакого обзора. На фаркопе кроссовый мотоцикл (тяжелый), обвешанный канистрами. К вечеру добрались до Вологды. Стало темнеть, решили остановиться в гостинице, переночевать. Не тут-то было. В городе сельскохозяйственная конференция – мест нет. Плюнули, поехали дальше. На посту ГАИ на выезде из города остановились отдохнуть. Получили благословение гаишников, решили поужинать, и тут подкатывает белая «Волга» с московскими номерами. В машине женщине плохо с сердцем. Аптека отсутствует. Пришлось перекопать весь салон в поисках лекарств. Тетку откачали. Подремали пару часов в машине и с рассветом тронулись дальше…
Ольга Швацкая:
Наша «смена» подходила к концу. Мы заезжали в «Икар» на двух- или трехнедельные «смены», чтобы все семьи сотрудников института могли успеть там за лето побывать. Вечером 12-го в «Икар» пришли «киношники» – позвонить. Юрий подошел к нашей компании, сказал, что уезжает в Питер. Мы же сказали, что 14-го едем обратно в Ригу до следующего лета. Прощались, пожимали руки; самые смелые пожимали руку Виктору (Юрий был уже «свой»), ребята шутили, что «место встречи изменить нельзя», и обещали вернуться следующим летом: «Здесь так тихо, на взморье хорошо отдыхать». Мы, подростки 80-х, настолько искренне дорожили доверием знаменитых ребят – никому не пришло в
