Коллективные сборники - Со щитом и мечом

В числе захваченных тогда бандитов был и Корба. Однако на следствии не были вскрыты самые тяжкие его преступления, в том числе истязания и зверские убийства советских граждан. Он был осужден как рядовой оуновец, оказавший при задержании вооруженное сопротивление.

Отбыв наказание, Степан Олейник вернулся на Ровенщину и поступил на работу в Острожскую областную психиатрическую больницу. В одной и той же скромной должности конюха он проработал здесь до самого своего нового ареста в 1982 году.

Почему же не стали своевременно известны преступления Корбы? Прямо скажем: тогда, в сорок пятом, действовал еще страх. Знали некоторые люди, что не рядовой бандит был Корба, но молчали, боялись мести со стороны скрывавшихся еще по лесам да схронам его сообщников. Рады были уже и тому, что услали его на сколько-то лет подальше от их мест.

Только зимой 1981 года стали докатываться до властей некоторые слухи. Поначалу зыбкие, расплывчатые, постепенно обретали они четкость, наводили на серьезные размышления, требовали принятия определенных мер. Так, за короткий срок неизвестные люди несколько раз били крепко по ночам конюха Олейника. Однако никаких жалоб в милицию от потерпевшего не поступало. Последний раз сильно побили на свадьбе в одном селе, при этом кто-то кричал:

– Так и надо тебе, кат проклятый!

Чекисты подняли старые материалы, нашли списки людей, погибших от рук бандитов при обстоятельствах, не выясненных и по сей день. Стали искать свидетелей, сначала по слухам: кто-то что-то от кого-то слышал, а тот, вроде бы, своими глазами. видел… Терпеливо шли сотрудники Ровенского управления КГБ по тонкой, готовой в любой момент оборваться ниточке от свидетелей косвенных к свидетелям прямым, а то и пострадавшим.

Так снова вспомнились фамилии Панасины Манько и Ксении Масловской, чью гибель людская молва все более упорно связывала с именем Корбы. Потом пошли разговоры, что якобы тот же Корба убил зимой сорок четвертого года двух бойцов Красной Армии.

Этот факт поддавался проверке. Старые документы, поднятые из архивов, подтвердили, что 13 февраля 1944 года на хуторе Завидовском бандиты из боевки Якоря убили помощника начальника штаба 866-го полка лейтенанта П. О. Короля и рядового П. С. Зайцева. Тела убитых были вскоре обнаружены и захоронены в братской могиле советских воинов в поселке Шумск. Их подстерегали в засаде. Расправу над Зайцевым учинили в землянке (все жилища почти в округе были спалены немцами при отступлении) семьи Фридрих. Лейтенанта же убили в усадьбе Йозефа Врубеля.

Корба в этот период как раз состоял в боевке Якоря, но доказать его прямое участие в преступлении было не так-то просто, как, впрочем, и в других расправах над советскими людьми.

Первый документ появился в прокуратуре только в конце 1981 года. Житель села Завидов А. И. Коханский утверждал, что в 1943 году его за то, что он непочтительно отозвался об оуновцах, жестоко истязал – порол шомполом Степан Мартынович Олейник по прозвищу Корба, ныне работающий конюхом в Острожской психиатрической больнице. Через несколько дней стала известна еще одна жертва бандита – жительница села Грозов Анастасия Горчук. Ее Корба тоже жестоко избил шомполом, в результате чего Горчук долго болела и навсегда осталась инвалидом. Судебно-медицинская экспертиза показала, что спустя почти сорок лет на телах обоих пострадавших сохранились глубокие рубцы от ударов стальным шомполом. На спине Анастасии Горчук таких шрамов насчитали пятнадцать. По заключению экспертов жертвы при истязании испытывали сильнейшую боль, а последствия должны были серьезно сказаться на дальнейшем состоянии здоровья, что и имело место в действительности.

Теперь уже следователи Ровенского УКГБ УССР имели исходные материалы, отталкиваясь от которых они могли приступить к установлению истины. В розыскную работу включилась и группа оперативных работников.

Работали ровенские чекисты не одну неделю, пока собрали достаточное количество доказательств, уличающих Олейника в убийстве по крайней мере еще двух семей – Масловской и Манько. Поиск привел их к заброшенному колодцу в селе Малое Деревянче. Дурная слава была у этого источника, много лет никто не пытался восстановить его…

Нелегко, известное дело, вырыть колодец, без которого немыслимо существование ни большого села, ни малого хутора. Потому мастера, умеющие найти место, где есть вода, вырыть колодец и оборудовать его так, чтобы служил он людям десятки, а то и сотни лет, пользуются в народе большим уважением, даже почетом. Это редкая профессия, а в наши дни, прямо скажем, и вовсе исчезающая. Но, оказывается, отрыть заваленный старый колодец гораздо труднее, нежели выкопать новый. Тут уж нужен мастер высшей квалификации. К тому же дело это рискованное: слабые стенки в любой момент могут обрушиться, завалить мастера многопудьем земли и камней.

Чекисты нашли такого специалиста. Им оказался уже немолодой, но крепкий человек, ветеран Великой Отечественной войны, ныне колхозный механизатор Василий Николаевич Гребенюк.

Узнав, для чего нужно разобрать колодец, старый солдат сказал просто:

– Это дело святое… Сделаю, на то мы и фронтовики…

Следователь Василий Иванович Граб, который вел дело, рассказывал нам потом с нескрываемым восхищением:

– Я и сейчас не могу понять, хотя при сем присутствовал от начала до конца, как это ему удалось. Колодец был завален не только землей, но и большущими камнями. Стенки оказались весьма ненадежными. Мастеру пришлось работать в стальной трубе, которую сверху постепенно опускали вниз по мере того, как он углублялся в землю. Диаметр трубы – метр и десять сантиметров. Как Василий Николаевич умудрился в ней работать, выкидывать землю и отправлять на веревке каменные глыбы – ума не приложу. Если бы такой камень вдруг сорвался – убил бы наповал, ведь увернуться ему в трубе было невозможно.

…На глубине примерно 10–12 метров были обнаружены останки трех тел. Но не Манько и ее детей. Это были скелеты бывшего рядового красноармейца Сергея Федоровича Пидоренко, Марии Панасюк и ее тринадцатилетнего сына Василька. Марию и мальчика эсбисты убили за то, что старший сын Марии, сам бывший оуновец, пришел с повинной. (Следствию не удалось доказать причастность Олейника к этим убийствам, и они не были вменены ему в вину).

Наконец, на глубине свыше семнадцати метров (это опрокинутая вниз высота пятиэтажного дома) копатель нашел останки еще трех тел: Панасины Манько и ее сыновей – пятнадцатилетнего Петрика и двенадцатилетнего Алеши. Бывшие соседи сразу признали кольцо на указательном пальце правой руки: Панасины кольцо, обручальное…