Анатолий Корольченко - Выбитый генералитет

— Эта дорога знаменита! — говорил всезнающий Филипп Трофимович, преподававший в школе историю. — В годы гражданской войны по ней знаменитый Ковтюх вывел из окружения красную дивизию.

И он увлеченно рассказывал о бесстрашном красном командире Епифане Ковтюхе, который возглавил поход обреченных на гибель людей и сумел их спасти.

Об этом походе Александр Серафимович написал целую книгу, где главного героя, легендарного Епифана Ковтюха, вывел под именем Кожух. Повесть называлась «Железный поток».

Известному писателю, автору знаменитого романа «Чапаев» Дмитрию Фурманову посчастливилось близко знать Епифана Ковтюха. И вот как он его рисует: «У него атлетическая, коренастая фигура, широкая грудь. Большие рыжие усы для того лишь и созданы, чтобы он их щипал и крутил, когда обдумывает дело, а в тревожной обстановке он все время полон мыслями. И в эти минуты уже не говорит — командует. Зорки серые светлые глаза; чуток слухом, крепок, силен и ловок Ковтюх. Он из тех, которым суждено остаться в памяти народной полулегендарными героями. Вокруг его имени уже складываются были и небылицы, его имя присоединяют красные таманцы ко всяким большим событиям».

Епифан Иович Ковтюх родился в 1890 году в селе Батурино Херсонской губернии. В 1911 году был призван в армию. По окончании школы прапорщиков был направлен на Кавказский фронт. Командовал ротой. Последний чин в царской армии — штабс-капитан.

Перейдя на сторону советской власти, участвовал в боях с белогвардейцами на Северном Кавказе.

Во время героического похода Таманской армии (август — октябрь 1918 года) командовал шедшей в авангарде 1-й колонной, добившейся успехов в боях под Архипо-Осиповкой, Агайским перевалом, Туапсе, Белореченской и Армавиром.

В августе 1920 года на кубанское побережье Азовского и Черного морей был высажен из Крыма белогвардейский десант генерала Улагая с целью поднять восстание кубанского казачества и свергнуть советскую власть.

Командующим 9-й армией было принято решение вражеский десант уничтожить, возложив главную роль на добровольческую группу под командованием Ковтюха. Эта группа в 600 штыков и сабель при четырех орудиях и 15 пулеметах скрытно выдвинулась на трех пароходах и четырех баржах по рекам Кубань и Притока в тыл белогвардейцам и внезапным ударом разгромила вражескую группировку.

Ковтюх также принимал участие в ликвидации Кронштадтского мятежа 1921 года. Награжден тремя орденами Красного Знамени.

После гражданской войны он командовал стрелковой дивизией и корпусом. С 1936 года — инспектор и заместитель командующего войсками Белорусского военного округа. В этой должности его и арестовали в 1938 году.

К нему применялись страшные пытки с целью вынудить его дать ложные показания о себе и других невинных. Позже один из сотрудников НКВД сообщил:

«Я лично видел в коридоре Лефортовской тюрьмы, как вели с допроса арестованного, избитого в такой степени, что его надзиратели не вели, а почти несли. Я спросил у кого-то из следователей, кто этот арестованный? Мне ответили, что это комкор Ковтюх, которого Серафимович описал в романе «Железный поток» под фамилией Кожух».

Ковтюх мужественно перенес истязания, отрицал предъявленные ему обвинения, не дал ложных показаний.

Обращаясь к Сталину из тюрьмы, он писал: «Я тот Кожух, который с 60-тысячной массой беженцев, их жен и детей, полураздетыми, полуголодными, недостаточно вооруженными совершил 500-верстный поход, перевалив через Кавказский хребет, и вывел эту армию из вражеского окружения. Я командовал той дивизией, которая ночной атакой освободила Сталинград от белых…

За что погибаю и зачем такая жестокая расправа со мной — не знаю. Я со слезами заканчиваю и надеюсь, что вы спасетемне жизнь».

Тщетны были надежды испытанного воина: ответа не последовало. Обвинив его в контрреволюционном заговоре, к нему применяли жестокие пытки, но, не добившись ни единого доказательства вины, судили как заговорщика. Приговор — высшая мера наказания.

Е. И. Ковтюха расстреляли 28 июля 1938 года.

В прилагаемом очерке рассказывается об освобождении дивизией Ковтюха Царицына.

В период тяжелого положения на Южном фронте, когда противник приближался к гор. Орлу, а Мамонтов, совершая свой рейд, доходил до Козлова, угрожая центру советской страны, я возвратился после своего выздоровления в Москву и сделал в РВСР подробный доклад о жизни и боевой деятельности Таманской армии.

В своем докладе я просил РВСР разрешить мне в срочном порядке создать Таманскую дивизию путем объединения уцелевших таманских частей.

РВСР согласился с моим предложением, и был дан соответствующий приказ от 9 сентября 1919 г. за № 1431/286. Срок окончательного формирования дивизии был назначен в полтора месяца. Получив все указания от РВСР и необходимое имущество, я выехал из Москвы и 22 сентября прибыл в Вольск, где и приступил к выполнению возложенной на меня задачи.

Таманцы и кубанцы, услышав призыв для сбора и похода на Кубань, быстро отозвались со всех концов РСФСР. Сначала они прибывали в гор. Вольск одиночным порядком, а потом партиями и командами.

К концу ноября 1919 г. положение на Южном фронте ухудшилось. Ввиду этого Таманская дивизия, не окончившая своего формирования, была срочно переброшена на фронт под Царицын в распоряжение командарма-И.

По прибытии в район с. Владимировки, где всей дивизии приказано было сосредоточиться, я получил приказ командарма-И образовать из 48-й Таманской и 50-й стрелковой дивизий 50-ю Таманскую дивизию, коей после формирования поручалось взять гор. Царицын.

Обстановка, сложившаяся на фронте 10-й и 11-й армий ко 2 января, настоятельно требовала немедленного взятия гор. Царицына, так как, находясь в руках противника, город разъединял 10-ю и 11-ю армии и препятствовал их согласованному продвижению на юг. Со взятием города обе армии входи пи в тесную связь между собой.

Главная надежда в атаке возлагалась на старых таманцев, многое испытавших и закаленных в неоднократных ночных боях во время 500-километрового похода в тылу у белых.

Очень большую помощь в смысле моральной подготовки частей оказали рабочие бывшего Французского завода, с которыми красноармейцы имели возможность лично беседовать. Рабочие сообщали, что противник собирается уходить из Царицына и при первом нашем наступлении покинет город. Эти сведения ободряюще действовали на красноармейцев, которые желали скорее перейти в наступление.

Таким образом, моральное состояние частей было крепкое и не внушало опасения или тревоги даже при неудачном исходе атаки.