Александр Карелин - Афганская война глазами военного хирурга

Совещание продолжилось уже в более спокойной манере. Полковник предложил высказывать соображения по снижению инфекционной заболеваемости. Первым выступал эпидемиолог бригады. Сергей доложил о проведенных мероприятиях по уничтожению коварных афганских мух, просил разрешения увеличить дозу хлорки, засыпав ею всю бригаду: от туалетов до общежитий (дать ему волю — давно бы сделал это). Полковник неопределенно кивнул головой, попросил еще послушать мнения других.

Один за другим выступали врачи батальонов (в отличие от Союза здесь в каждом батальоне: мотострелковом, десантно-штурмовом были по штату врачи, а не фельдшера. Таким образом, оказание первой врачебной помощи было приближено к полю боя. Эти храбрые лейтенанты спасли многих, знали о нуждах солдат из своего опыта). Говорили коротко, толково, просили помощи от медицинской службы округа. Не хватало индивидуальных аптечек для солдат (АИ), а ведь в них размещены антибиотики от инфекций. Всегда в дефиците перевязочные пакеты (ППИ), так необходимые для защиты раны от инфекции. Большие проблемы со своевременной эвакуацией раненых с поля боя: предоставленный легкий гусеничный медицинский тягач (все называли его «Таблетка») совершенно не годится по своим техническим данным — переворачивается на крутых склонах, его тонкую броню легко пробивает любой крупнокалиберный пулемет, а баки с горючим, размещенные по бокам, загораются очень часто, обрывая жизнь всех. Хорошо, что командиры выделяют БТР. В каждой роте должен быть на оснащении тканево-угольный фильтр для очистки воды (ТУФ-200, производительностью до 200 литров за час), а их, в лучшем случае, осталось по одному на батальоны. Конечно, поэтому и пьют солдаты не очищенную воду, отсюда все болезни инфекционные.

Полковник мрачно слушал лейтенантов, создавалось впечатление, что он впервые слышит даже многие названия. Делал заметки в своей записной книжке.

— А вы обращались за помощью к начмеду бригады? — наконец, прервал он очередного лейтенанта.

Офицеры заговорили одновременно, каждый написал по дюжине рапортов, кое-кто даже благоразумно принес с собой копии.

Полковник стукнул кулаком по столу, заставив замолчать всех.

— Почему не используете таблетки для обеззараживания воды в полевых условиях? Они называются… — Он надолго замолчал, силясь вспомнить мудреное название. Лицо его приобрело крайне озадаченное выражение. Не найдя в уголках своей куцей памяти ничего похожего, он обратился к своему земляку за помощью. Тот чрезвычайно растерялся, долго хлопал ресницами узких глаз. Наконец, сообразив, выхватил из кармана записную книжку, долго ее перелистывал. Пауза затягивалась, офицеры-медики с усмешкой наблюдали за своими начальниками. Никто не спешил прийти на помощь.

— Нашел, — радостно доложил Каримов. — Пан-то-цит называется — он старательно прочитал название по слогам.

— Вот я и говорю, почему не используете пантоцит? Не было бы никаких заболеваний, сами виноваты — с победным видом полковник обвел взглядом собравшихся. «Моя взяла» — читалось на толстом лице.

— Разрешите? — поднялся врач 3-го батальона Толя Порохневич. Он провел со своими солдатами в тяжелейших условиях около 2 месяцев, их батальон выполнял боевую задачу в пустыне, жили в палатках, экономили воду. На его почерневшем от загара лице выделялись голубые глаза, спокойно смотревшие на «заморского гостя». Лейтенант попытался разгладить огромные усы соломенного цвета, но без успеха — каждый волосок торчал отдельно, не желая укладываться с соседним; большая шапка светлых волос, куцая бороденка завершала его портрет. Казалось, он держит во рту лохматую рукавичку. Невскому он напомнил доброго «дядюшку АУ» из детского мультфильма, только высокого, крепко сложенного.

Полковник поморщился, но все же разрешил, кивнув головой.

— Пантоцит совершенно не помогает в условиях Афгана. Эти таблетки, как написано в инструкции, надо применять по 1-й на флягу, через 30 минут воду можно пить. Но здесь вода из любого арыка содержит массу примесей, поэтому, чтобы полностью раствориться, требуется от 1 до 1,5 часов, пробовали по 2, даже 3 таблетки на флягу. Но результат тот же. В итоге солдаты так и пьют не обеззараженную воду. — Закончил говорить врач батальона.

— Ну, так пусть ждут эти полтора часа. Делов-то. — Сморозил явную глупость полковник. Он никогда не был в пустыне, наверное. — Это придумали умные люди, не тебе, лейтенант, об этом судить. Продолжайте выдавать всем пантоцит. — Ему явно понравилось это название, он «смаковал» его, «пробовал» на вкус.

— Я читал в «Военно-медицинском журнале» о новом препарате для таких условий, называется «аквасепт». Растворяется таблетка за минуту. Можно предоставить его из Ташкента? — спокойно продолжал Анатолий.

— Не знаю я никакого нового препарата, — грубо оборвал проверяющий. — Пользуйтесь тем, что мы вам даем. Садись, умник. Журналы он, видите ли, читает. Делать тебе, значит, не чего. Мне вот некогда читать! — долго не мог успокоиться полковник.

Офицерам стало уже понятно, что ничего хорошего не дождаться от такого совещания. Начали откровенно скучать. Тогда поднялся командир Медицинской роты, майор Семенчук.

Высокий, крепкого телосложения, с правильными тонкими чертами лица, с умными серыми глазами, скрывающимися сейчас за стеклами массивных очков в роговой оправе, он выглядел моложе своего возраста. Много лет Михаил Михайлович (Мих-Мих, звали его между собой офицеры-медики или просто «ММ») проработал военным терапевтом, имел богатейший лечебный опыт, но затем перешел на командирскую должность(никто в Медроте толком не знал причин этого). Командиром он был знающим, с первых дней пребывания снискав любовь и уважение подчиненных. Он был «горой» за своих медиков, все врачи батальонов тоже его уважали. О таких руководителях говорят: «За ним, как за каменной стеной». Никогда не вмешивался в работу лечебных отделений, не кичился своими знаниями, а когда была острая «запарка», спокойно подключался к работе терапевта, надев белый халат.

Еще Михал Михалыч очень любил читать книги, чрезвычайно много знал, был приятным собеседником. Дома, в небольшом городке под Киевом, где у него остались жена, дочь-невеста на выданье, его дожидалась большая библиотека книг. Майор и здесь, в Военторге, покупал их пачками. Семенчук любил приводить цитаты любимых писателей, иногда ошарашивая своих офицеров. Именно он, командир, красиво крупно написал плакатным пером на листе ватмана высказывание английского путешественника Фиррье: «Иностранец, которому случится попасть в Афганистан, будет под особым покровительством неба, если он выйдет оттуда здоровым, невредимым, с головой на плечах». Уже несколько месяцев этот плакат висел здесь, в ординаторской. Пребывающие гости читали, хмыкали, кое-кто даже переписывал себе. Сейчас плакатик белел в сгущающихся сумерках над головой полковника.