Бруно Обри - Миллиардеры Ривьеры. Жизнь и нравы самых богатых и знаменитых на курортах Лазурного Берега Франции

Но если незнакомые бывшему диктатору люди приходят к воротам Hamadryade, желая увидеть Жан-Клода Дювалье, чей-то женский голос отвечает им: «Его здесь нет». В действительности президент, которому нечем заняться, весь день валяется без дела перед телевизором. Он даже предлагает свои услуги соседям и готов «делать что угодно». Вместе с ним в его новом убежище находятся только его мать, Симона Овид-Дювалье, которая раньше жила в Нейи, его два последних слуги и не меньше пяти собак. Роскошной жизни пришел конец. Прощайте, яхты, драгоценности, спортивные автомобили, замок Темерикур, квартира на улице Фош и особняк в Довиле. Даже вида из окон на море и того нет: под новым жилищем Дювалье раскинулся квартал «социального жилья» Валлориса («социальное жилье» – во Франции и некоторых других странах дома, которые сдаются в аренду по низким ценам благодаря государственному финансированию. – Пер.). Президент, которому больше ничего не продают в кредит, ездит в арендованном «форде-фиеста». Чуть выше стоит вилла La Melika – памятник прошлого великолепия и медленного упадка этого нового бедняка. Ее парк отдан на волю бродяг и случайных прохожих и представляет собой печальное зрелище. Аллеи усеяны мусором: там валяются банки из-под консервов для собак, несколько пустых пластмассовых бутылок и металлические банки из-под напитков. Вокруг бассейна снова выросли луговые травы и одуванчики, вода в нем гниет. Внутри большого дома стоят несколько строительных помостов – признак того, что там был начат ремонт, но его, видимо, не закончили.

Судьба как будто внезапно ополчилась против Бэби Дока: ему снова угрожает изгнание из Франции. И еще одно обстоятельство, которое усложняет обстановку: Hamadryade оказалась в центре судебного спора за недвижимость между ее прежним владельцем, Роландом Миллером, и ликвидатором строительной компании Polgo. Эта компания, зарегистрированная на Каймановых островах, предъявляет права на виллу. Polgo – филиал британской компании. В 1984 году один из руководителей этого филиала был арестован за мошенничество, и тогда была начата ликвидация Polgo. Назначенный для этого ликвидатор внезапно захотел продать виллу и потребовал, чтобы «все жильцы освободили ее». Для Дювалье снова начался спуск в ад. Бывший диктатор выбрал себе виллу из семи комнат, в центре парка площадью 4000 квадратных метров, у дороги Де-ла-Коль в Мужене, и договорился о ее покупке, но не смог выполнить обязательство, хотя продавец несколько раз предоставлял ему отсрочку. Он даже не смог получить обратно 500 000 франков, которые уплатил в качестве задатка. По иронии судьбы, его первый дом на Лазурном Берегу, вилла La Tourilière, тоже продается с аукциона по требованию Государственного казначейства, которому ее владелец, голландский бизнесмен, задолжал несколько миллионов франков.

«Больше не проживает по указанному адресу» – такой ответ получает французское правосудие на повестки, которыми оно аккуратно вызывает бывшего диктатора в суд: один борец за права человека подал на него иск, обвиняя в «незаконном проживании». Раз нет официального адреса, нет и судебной процедуры, решил в итоге суд высшей инстанции Граса. «Пожизненный президент» окончательно исчез. Последние новости о нем на Лазурном Берегу относятся еще к 1995 году. Тогда он жил в гостинице в Мужене и уехал из нее, не заплатив по счету. Незадолго до этого он работал садовником у одной своей бывшей соседки, которая его пожалела. В 1997 году его мать умерла в больнице в Сен-Клу. Противники Дювалье на Гаити требуют справедливости. Во Франции у них принимают эстафету изгнанники. Им оказывают поддержку университетские преподаватели, которые требуют, чтобы бывшего диктатора судили за «преступление против человечества».

«По случаю пятидесятой годовщины Декларации прав человека мы хотим привлечь внимание к еще живым диктаторам, и прежде всего к Дювалье, который пользуется чем-то вроде права убежища. Не будет ли справедливо, чтобы он наконец предстал перед судом?» – возмущенно заявляет бывший гаитянский журналист Джеральд Блонкур. Против Бэби Дока не начата процедура экстрадиции, никто не выдавал ордер на его арест, но все равно больной и оставшийся без денег Дювалье больше нигде не показывается. Последние тогдашние известия о нем – слухи, что он укрылся в квартире, которую сняла в окрестностях Парижа семья его жены. В 1998 году, незадолго до Рождества, он все же нарушил молчание и вышел из своего убежища. «Я пользуюсь исключительным правом убежища, которое неявным образом подтвердили французские суды», – заявил он 20 декабря по каналу LCI. Изгнанный из своей страны президент сказал, что как обладатель этого права надеется, что ему разрешат жить на французской территории без удостоверения личности, и не желает, чтобы его называли преступником. «У меня на руках нет крови, и моя совесть спокойна. Семью Дювалье невозможно сравнить с генералом Пиночетом», – сказал он дальше в этом интервью. На вопрос об условиях своей жизни он ответил: «Я обязан вести себя благоразумно. […] Я предпочитаю жить в высшей степени просто и незаметно». Он добавил, что имеет официальное место жительства во Франции и «много ездит». А как обстоят его денежные дела? «У меня были сбережения, и я унаследовал от отца некоторую сумму денег, которая принесла мне доход». В заключение этой беседы он признался, что «жалеет лишь об одном» – о том, что «не успел создать на Гаити прочную демократию». Его «самой заветной мечтой» было вернуться на родину.

С тех пор прошло десять лет. Бэби Док до сих пор не вернулся на родину и по-прежнему живет в изгнании во Франции. Время от времени он пытается обратиться к своим соотечественникам и добиться, чтобы они его услышали. В сентябре 2000 года он поместил на официальном сайте семьи Дювалье сообщение, в котором назвал себя «гарантом неизбежных изменений, которые должны произойти в будущем». В 2002 году он снова напомнил о себе, заявив через своего адвоката, что «готов вернуться на Гаити – в свою родную страну, которую губят анархия, отсутствие безопасности, бедность… и охотно станет участвовать в восстановлении страны». В 2007 году он заговорил опять – на волнах одной из радиостанций Порт-о-Пренса прозвучало его обращение из Парижа к народу Гаити по случаю празднования пятидесятой годовщины прихода к власти его отца. Он впервые обратился к своим соотечественникам за двадцать один год, прошедший со времени его бегства. Бывший диктатор умолял народ простить ему ошибки его режима и одновременно призывал к мобилизации своих сторонников.

С тех пор – ни слова по радио. Бывший диктатор и по-прежнему «пожизненный президент» заперся в трехкомнатной квартире в XX округе Парижа, возле ворот Баньоле, где живет вместе со своей спутницей жизни. Но в 2009 году ежедневная газета Libération сообщила, что федеральный суд Швейцарии в своем постановлении от 12 августа решил вернуть 7,6 миллиона швейцарских франков (примерно 5 миллионов евро) правительству Гаити. Часть этих денег – больше 7 миллионов американских долларов – находилась на счету в Союзе швейцарских банков (UBS) в Женеве, но в 2002 году после многих лет судебного разбирательства была конфискована[149]. Журналистка Патрисия Тураншо объяснила, что официально эти деньги принадлежали фонду, который размещался в Вадуце, столице Лихтенштейна, и был создан в 1972 году матерью бывшего диктатора. Она раз за разом подавала ходатайства, пытаясь обжаловать это решение и сохранить эти деньги, происхождение которых швейцарское правосудие посчитало незаконным, но все было напрасно. «Итак, суд считает, что эти 7,6 миллиона швейцарских франков накоплены с помощью „преступной организационной структуры“, посредством которой систематически похищались деньги из государственной казны, и, „следовательно, должны быть возвращены Республике Гаити, которая заявляет свои права на них“, – писала тогда Libération.