Питер Маас - Исповедь Джо Валачи

В течение года Валачи вместе с Пэтом Пагано и Фиоре осуществил еще одну подобную операцию. В этот раз контракт на убийство поступил от самого Вито Дженовезе. Восхождение Дженовезе на вершину власти было прервано самым досадным образом в декабре 1952 года, когда его жена Анна уехала из их дома в Нью-Джерси и подала на развод. В качестве причины была названа жестокость мужа, которая угрожала ее здоровью и сделала совместную жизнь невыносимой. Миссис Дженовезе, мягко выражаясь, не была типичной женой гангстера. Выступая на суде, она не стеснялась в выражениях, живописуя своего мужа как главаря отъявленных головорезов с громадными незаконными доходами. И она не только указала местонахождение различных тайников в США и Европе, где Дженовезе хранил свою наличность, но и рассказала в деталях о получаемых им прибылях от игрового бизнеса, содержания ночных клубов, ростовщичества и профсоюзного рэкета. Согласно ее показаниям, Дженовезе зарабатывал 20–30 тысяч долларов в неделю только на так называемой «итальянской лотерее». «Об «итальянской лотерее» — заявила она, — я знаю особенно много потому, что сама занималась ее организацией».

Известно, что вся «Коза ностра» не могла прийти в себя от изумления, когда выяснилось, что Дженовезе, несмотря на все это, решил ее пощадить. Но если любовь к своей жене и остановила его безжалостную руку, он не проявил подобной доброты к некоему Стиву Франсу. Этот человек вначале был партнером Дженовезе по одному из ночных клубов, а потом стал работать с его супругой в районе Гринвич-виллидж, в клубах, которые она контролировала лично и которые, по ее словам, не являлись частью «синдиката».

Дженовезе чувствовал, что жена охладела к нему во время его долгого отсутствия, и винил в этом Франса, который за ней недостаточно добросовестно приглядывал. И вот в начале июня за обедом в итальянском ресторане Бендер сообщает Валачи, что Франса надо убить. Он не стал упоминать семейные проблемы Дженовезе в качестве причины, а употребил вместо этого обычное и всеобъемлющее выражение, обосновав необходимость убийства тем, что Франс был «сукой». Хотя Франс был знаком с Валачи еще с тридцатых годов, он не разу не был у него в «Лидо». Это и должно было стать уловкой для заманивания намеченной жертвы в ловушку. «Оставайся в ресторане каждый вечер после закрытия и жди моего звонка, — проинструктировал Бендер Валачи. — Если я скажу «иди домой», отправляйся спать. Если я скажу «жди», оставайся на месте».

Убийство Франса, по свидетельству Валачи, отличалось жестокостью.

Каждый вечер, кажется, шестнадцать дней подряд, мне звонил Тони и говорил: «Иди домой». И вот однажды я снимаю трубку и слышу: «Жди!»

Я хорошенько все запер, зашторил окна, сел и стал ждать. В пятом часу в дверь постучали. Открываю и вижу перед собой Пэта Пагано и Фиоре. С ними — Стив Франс. «Привет, Джо, — говорит Пэт. — Мы вот решили показать Стиву твою забегаловку».

Я наливаю выпить, какое-то время мы говорим о том, как идут дела в «Лидо». Потом мы прогулялись по залу и пошли на кухню. Там-то все и случилось. Стив был невысокого роста, а Пэт, наоборот, очень здоровым. Пэт, стоя сзади, обхватил его за шею и начал душить, а другой парень, Фиоре, принялся лупить его по лицу и животу. Не то чтобы сильно, а так, больше для унижения. У нас это называется «кормить гречкой». Я в это время стоял на шухере у двери на кухне.

Вскоре Пэт отпустил потерявшего сознание Стива, и он упал на спину. Потом ребята взяли цепь и обмотали ее вокруг шеи Стива. Тот начал было трепыхаться, и Пэт наступил ему на горло, чтобы он не смог встать. Через несколько минут все было кончено.

Подождав примерно полчаса, Валачи выглянул из ресторана и внимательно осмотрел улицу. Поблизости никого не было. Он залез в машину Франса и, пошарив у колонки рулевого управления, включил зажигание. Звук работающего двигателя был сигналом. Пагано и Сиано вышли из «Лидо», держа под руки мертвого Франса так, чтобы складывалось впечатление, что они волокут в стельку пьяного человека. Труп положили на заднее сидение. Затем Валачи вышел из машины, а Пагано и Сиано уехали вместе с телом куда-то в сторону Манхэттэна.

(В соответствии с архивами нью-йоркской полиции, тело Стивена Франса, белого мужчины 48 лет, было найдено в г. Нью-Йорке 19 июня 1953 года, в 9.55, на заднем сидении его собственного автомобиля, запаркованного напротив дома 164 по 37-й улице. Причина смерти: удушение руками, на лице и теле имеются следы ушибов и многочисленные ссадины, обнаружен перелом левого ребра).

Результатом давления со стороны Бюро по борьбе с наркотиками стало возникновение в «Коза ностре» атмосферы страха и взаимного недоверия. Именно в этой обстановке Валачи получил ошеломившие его новости о старом приятеле и наставнике Доминике Петрилли, известного под кличкой Редкозубый. После того, как он отсидел полученный им в 1942 году срок за наркотики, Петрилли, пренебрегший в свое время американским гражданством, был депортирован в Италию. Валачи его с тех пор не видел.

Примерно в середине ноября 1953 года Тони Бендер сказал Валачи:

— Редкозубый вернулся. В Италии его взяли на каком-то деле, но он договорился с легавыми, которые занимаются наркотой. Вот они и отпустили его сюда, чтобы он нас всех подставил.

Петрилли был из «семьи» Люччезе, и Валачи сразу прервал Бендера:

— Мне наплевать, чем занимается Редкозубый. Не впутывай меня в это дело. Пусть его люди с ним сами разбираются. Я не собираюсь снова попадать в какую-нибудь заваруху, как это случилось, когда я занимался Джином.

— Тебя никто и не подписывает на убийство. Но Редкозубый обязательно с тобой встретится. Просто дай мне знать, когда он соберется это сделать. Редкозубый начнет тебе заливать, что в Италии тайком пролез на корабль, идущий в Штаты, и прямо из порта пришел к тебе. В разговоре с ним будь осторожен. У него в кармане может лежать диктофон.

Предупреждение Бендера сильно расстроило Валачи. Вспоминая свое настроение в то время, он сказал мне: «Казалось, что с возвращением Вито все пошло кувырком. По крайней мере, при Фрэнке Костелло жизнь была приятной и спокойной. А тут началось: сначала один слух, потом другой. Теперь вот начали говорить, что Редкозубый оказался сукой. По правде говоря, я даже не хотел ни с кем разговаривать — боялся услышать какую-нибудь новость, которую лучше вообще не знать, чтобы не нажить себе неприятностей».

Поздним вечером, недели через три после беседы Валачи с Бендером, в «Лидо» приехал Петрилли. Он или был действительно пьян, или искусно притворялся. Оглушительно взревев, он заключил Валачи в свои объятия.