Неизвестен Автор - В небе фронтовом (Сборник воспоминаний советских летчиц - участниц Великой Отечественной войны)

Помню, как-то я, Тамара Памятных и Галя Бурдина получили боевое задание: срочно доставить в авиасоединение приказ о прикрытии с воздуха железнодорожного узла Баскунчак. Вылететь нужно было с таким расчетом, чтобы прибыть в Житкур в сумерках. Но в Житкуре дивизии не оказалось. Надо лететь дальше, в Среднюю Ахтубу, а уже наступила темнота. В то время мы еще не летали на боевых самолетах ночью. Но задание командования нужно было выполнить во что бы то ни стало. Командир звена Тамара Памятных принимает решение лететь. Мы были (уверены лишь в одном, что зарево пожаров и лента Волги не дадут нам перелететь линию фронта. Но как найти незнакомый аэродром ночью? Ведь нас не ждут и посадочных огней никто не выложит. Летим. По времени пора быть аэродрому. Даю бортовыми огнями сигнал "я свой" - с земли взлетает зеленая ракета. Встретившие нас на аэродроме механики были удивлены прибытием трех "девочек" на "Яках". Но каково было наше огорчение, когда узнали, что это не Ахтуба, а Ленинск. Дальше лететь нельзя. Идем на КП доложить о цели прилета и связаться с Ахтубой. Вскоре из Ахтубы приезжает офицер штаба за пакетом - задание выполнено. Хозяева устроили нам в землянке фронтовой ужин и долго рассказывали о своих боевых делах. Наутро взлетаем всем звеном прямо со стоянки.

* * *

Долог и труден был военный путь от Саратова до Житомира...

5 июня 1944 года мы с ведомым, лейтенантом Колей Королевым, сидели в самолетах в боевой готовности. Коля был временно прикомандирован в наш полк после тяжелого ранения во время тарана фашистского самолета. По сигналу с КП мы взлетели на перехват разведчика. Кучевые облака с редкими разрывами громоздились исполинскими башнями. Маневрируя между облаками, мы быстро набрали высоту 6 тысяч метров. Вдруг прямо перед собой увидели "хейнкеля-111". Раздумывать было некогда. Я крикнула: "Атакуем!" - и мы ринулись на фашиста, стараясь бить по кабине и крылу самолета, чтобы вызвать пожар.

Проскочили и снова развернулись для атаки. Загорелся левый мотор, черный дым потянулся за противником. Он круто развернулся в сторону линии фронта и со снижением стал уходить в облака. Боясь потерять его из виду, я пристраиваюсь к фашисту слева и длинными очередями бью по кабине летчика, забыв обо всем на свете. Только одна мысль в голове: "Добить, пока не скрылся в облаках!" Внезапно плотная белая масса окутала все вокруг, сразу стало сумрачно. Смотрю на стрелки приборов, ничего не могу сообразить - в каком же положении находится самолет? Через мгновение с креном вываливаюсь из белой пены, впереди вижу горящий самолет. Справа выныривает из облаков Коля Королев, подстраивается ко мне, и мы вместе пикируем за падающим врагом... На карте в районе Жмеринки я крестиком отмечаю могилу фашиста.

На аэродром летим вплотную, как на параде. Я вижу белозубую улыбку Коли и его поднятый вверх большой палец. Хороший хлопец. Только побыл у нас всего с месяц: в следующем воздушном бою он был смертельно ранен.

Клавдия Блинова, летчик.

Когда друзья рядом

Сентябрь 1942 года. Весь полк выстроен на аэродроме. Сегодня одна эскадрилья вылетает под Сталинград, там идут тяжелые бои, и мы идем на подмогу. Нас окружили подруги, крепко обнимают и целуют, откровенно завидуют нам. Охранять военные объекты Саратова - почетная задача, но участвовать в битвах под легендарным городом, кто из нас об этом не мечтал! Короткий митинг. Мы даем слово комсомольцев - не уронить чести полка, храбро сражаться с врагом и вернуться с победой!

Прощайте, дорогие подруги! Год мы вместе с вами делили тяготы лихого военного времени, жили в землянках, упорно учились, познали радость первой победы, когда Лера Хомякова сбила ночью фашистского стервятника! Мы выросли и окрепли за этот год как бойцы и теперь с гордостью летим защищать город-герой. До свиданья, дорогие!

Дружный, мощный рев моторов - и в воздух пара за парой взлетают истребители.

Наша эскадрилья пришла на пополнение двух полков. Я, Тоня Лебедева, Оля Шахова и Клава Нечаева попали вместе в один полк. И сразу же мы стали свидетелями неприятного разговора. Командиры эскадрилий спорили между собой, никто не хотел брать к себе девушек. Горько и обидно было слышать это. И мы решили сломать этот лед недоверия, своей боевой работой заслужить уважение товарищей.

С первых же дней мне пришлось участвовать со своей эскадрильей в воздушных боях. Эскадрилья была сильная, хорошо слетанная, и, главное, было привито чувство товарищеской взаимной выручки в бою. Не раз, ведя бой с явно превосходящими силами противника, эскадрилья выходила победительницей.

Однажды при подходе к линии фронта, выполняя задачу по прикрытию наземных войск, наша эскадрилья встретила большую группу бомбардировщиков под прикрытием восьми истребителей. После нашей первой лобовой атаки строй бомбардировщиков нарушился; два фашистских самолета пылающими факелами полетели вниз. Остальные спешно сбросили бомбы в поле и начали разворачиваться обратно. Мы вступили в бой с "мессершмиттами". К ним на выручку прибыла еще восьмерка истребителей "фокке-вульф-190". Положение сложилось тяжелое. Сбив еще одного "фоккера", наша эскадрилья, умело маневрируя, без потерь вернулась на аэродром.

В последующих вылетах я стала убеждаться в превосходстве нашей боевой техники и летного состава, но собой я была недовольна. Все мои попытки открыть огонь и сбить самолет противника не удавались. Займу выгодное положение для атаки, прицелюсь, даю очередь - самолет летит. Сказывался недостаточный боевой опыт. Мне было совестно перед товарищами. Но мне никто ничего не говорил - наоборот, хвалили, что хорошо держусь в бою. Однажды командир эскадрильи капитан Кудленко во время отдыха в землянке заметил:

- Хороший летчик-истребитель тот, кто ищет боя, а не ждет, пока ему навяжут.

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу. Мне показалось, что эти слова адресованы ко мне.

Среди летчиков завязался оживленный спор. Особенно подробно обсуждали обязанности ведомого, который должен неотрывно следовать всем маневрам ведущего и прикрывать его от атак противника. Конечно, в воздушном бою может сложиться и так, что командир подаст команду действовать самостоятельно. Вот пут-то ведомый и должен показать все свое мастерство. Стали анализировать последний воздушный бой, разбирать отдельные ошибки летчиков, в том числе и мои. И многое тогда мне стало ясным, а товарищеская поддержка придала мне решимость и веру в свои силы.

Как-то во время атаки большой группы вражеских бомбардировщиков я услышала команду: "Действовать самостоятельно!" "Наконец-то!" - обрадовалась я, но сердце гулко забилось: надо самостоятельно принимать решение. Вижу, один фашист пытается улизнуть в облака. Круто пикирую за ним. "Догнать и уничтожить! Не да.ть уйти безнаказанно!"