Дмитрий Зубов - Прерванный полет «Эдельвейса». Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г.

8 октября в 6.10 по берлинскому времени с аэродрома Миллерово взлетели «Хейнкели» из II./KG27 «Бёльке». Их целью снова была железная дорога Астрахань – Урбах. Пройдя над Волгой, бомбардировщики по привычному маршруту направились дальше в сторону Казахстана. Один из летчиков 5-й эскадрильи впоследствии писал в рапорте: «Мы летели справа в составе звена, когда заметили русского. Он летел некоторое время рядом с нашей «колонной», но мой пулемет MG не стрелял. Русский сначала сделал знак рукой, потом начал смеяться, показывая на нас. Через несколько минут, резко развернувшись, он стремительно бросился на нас, словно сумасшедший. Мы после определенного бездействия постарались отвернуть от него, выполнив дикий вираж, чтобы не стать хорошей целью для русского. Потом русский подошел с другой стороны и на большой скорости ударил левый самолет звена». Этим самолетом оказался Не-111Н-6 W.Nr.7121 «1G+BC» фельдфебеля Герхарда Дайнхарда. После тарана бомбардировщик потерял управление и упал в 20 километрах южнее станции Михайловка. Весь его экипаж пропал без вести. Остальные «Хейнкели» продолжили полет и успешно атаковали свою цель[149].

11 октября в сторону станции Эльтон над степью в очередной раз пролетели 12 «Юнкерсов». При этом их курс пересекся с Илами из 505-го шап, совершавших над степью учебные полеты. Увидев самолеты противника, идущие ровным строем на высоте 3000 метров, командир полка майор Л.K. Чумаченко решил попытать счастья и атаковать бомбардировщики. Вскоре Ил-2 пристроился в хвост к одному из Ju-88. Бортстрелки открыли шквальный огонь, но сбить бронированный штурмовик оказалось делом сложным. В итоге атака оказалась успешной и один «Юнкере» задымил, стал снижаться и вскоре совершил посадку недалеко от советского аэродрома. Немецкие летчики попытались скрыться, но были окружены связной ротой 505-го шап и попали в плен.

Однако остальные бомбардировщики продолжили полет к цели и сбросили на нее фугасные и осколочные бомбы. В результате станция Эльтон была в очередной раз выведена из строя. Огромные пробки из сотен вагонов и цистерн тянулись на сотни километров, и сверху движение по этой железной дороге казалось просто невозможным. Однако командование VIII авиакорпуса люфтваффе продолжало регулярно посылать «Юнкерсы» и «Хейнкели» за Волгу. При этом стратегические удары чередовались с беспокоящими действиями одиночных бомбардировщиков. Так, 13 октября Не-111 «1G+FR» из III./KG27 «Бёльке» совершил дальний рейд на восток от Сталинграда. В ходе его экипаж повредил небольшой корабль на Волге, а также атаковал поезд, который в результате обстрела сошел с рельсов.

В 12.00 18 октября 9 Ju-88 из KG76 совершили налет на станцию Чапчачи, сбросив на нее 90 фугасных и осколочных бомб. В результате были разрушены 3 здания, водяной резервуар для паровозов, 20 звеньев пути, порваны электрические и телефонные линии связи, сгорели 22 железнодорожные цистерны и 2 платформы. Пожар продолжался в течение суток.

23 октября степь за Волгой снова наполнилась гулом авиационных моторов. «В этот день 8-я эскадрилья вылетела во главе с «1G+LS» командира эскадрильи гауптмана Кюеднау атаковать поезда около озера Эльтон, – писал в рапорте В. Хартл, находившийся на самолете-лидере в качестве бортрадиста. – По этой железной дороге Саратов – Астрахань русские доставляли подкрепления и снабжение в Сталинград. Этот налет на железнодорожные станции и поезда проводился на относительно большой высоте 7 машинами.

На обратном пути нас атаковали 3 истребителя МиГ. Один из них напал на нашу командирскую машину и тут же попал в зону заградительного огня других Не-111. После того как весь мой экипаж изо всех сил стал кричать: «Стрелять! Стреляйте! Стрелять!» – я подпустил охотник на дистанцию около 50 м, а затем выстрелил весь барабан в двигатель МиГа. Внезапно из него вырвался черный шлейф дыма, и он пролетел среди нас.

Никто из нас во время боя не видел, кому именно принадлежала эта победа. Позже ее признали за мной. Документы для этого было так трудно оформить, что командир в шутку сказал: «Хартл, сделайте мне одолжение и не сбивайте больше русских!»[150]

В течение 24 октября германская авиация одиночными самолетами и группами по 6–10 самолетов наносила бомбовые удары по населенным пунктам Юста, Шамбой, Давена. На железнодорожную станцию Верблюжья были сброшены 32 фугасные и осколочные бомбы, а на станцию Досанг – 36 бомб. При этом истребительная авиация 102-й иад ПВО, базирующаяся в Астраханском крае, произвела 5 самолето-вылетов на прикрытие железной дороги Астрахань – Досанг и шоссе Астрахань – Красный Худук. В 8.40 в районе Сероглазово летчики двух Як-1 увидели группу из 8 Ju-88, направлявшуюся на бомбардировку железной дороги в районе Астрахани, однако в бой вступать побоялись и отвернули в сторону, позволив немцам спокойно атаковать свои цели.

Потери поездов были огромны, но движение все же оставалось достаточно интенсивным. Это оказалось возможным лишь благодаря нечеловеческим усилиям железнодорожников. На самых опасных участках эшелоны сопровождали специальные аварийные команды. Гоняя на грязных запылившихся полуторках по степи, объезжая многочисленные воронки и озера разлившейся нефти, они мчались к очередному разбомбленному участку дороги и ликвидировали последствия налетов, растаскивали горящие вагоны, спешно восстанавливали поврежденные пути. Зачастую изрешеченные пулями и осколками цистерны и паровозы спасали методом забивания деревянных пробок в отверстия и, кое-как подлатав, отправляли дальше. Нередко ремонтникам приходилось занимать место погибшего машиниста в кабине паровоза и вести его дальше. Убитых хоронили прямо возле полотна в воронках от бомб, присыпая трупы землей и песком.

Но самое удивительное, что по железной дороге продолжали двигаться не только эшелоны с нефтью и воинские составы, но и пассажирские вагоны.

С.Г. Антонов вспоминал: «Мы ехали по железной дороге в сторону Саратова. Ощущение было такое, что эшелон движется по тоннелю, так как справа и слева непрерывными рядами громоздились остовы сгоревших вагонов и цистерн, в вагоне было все время темно. Первый день пути прошел спокойно, а вот на второй наш поезд в районе станции Богдо попал под бомбежку. Высунувшись из окна, я отчетливо видел два двухмоторных самолета, пикировавшие прямо на нас! Неподалеку раздались взрывы, и поезд остановился, люди бросились в стороны. А немцы развернулись и стали обстреливать нас из пулеметов. Мне запомнилась девушка, прошлой ночью родившая ребенка прямо в вагоне. Во время налета она погибла…»