Киноспекуляции - Квентин Тарантино
Актерская звезда Уильяма Дивейна взошла после двухсерийного телефильма «Ракеты Октября», где он создал, по мнению многих, лучший кинообраз Джона Ф. Кеннеди. Дивейн считался сильным, энергичным актером, который вот-вот станет звездой. Из разряда мордастых мужиков, до того некрасивых, что в этом даже было свое обаяние, которое позволяло им играть главные роли (Джордж К. Скотт, Рой Шайдер).
После Кеннеди Дивейн сыграл еще в двух заметных телефильмах: «Страх на суде» (с Джорджем К. Скоттом) и «Красная тревога». А затем уверенно вошел в большое кино: ему досталась хорошая роль в популярном триллере «Марафонец», и его имя даже красовалось на афишах над названием. Это был первый из трех фильмов, в которых его снимет Джон Шлезингер (следующие два – «Янки» и недооцененный «Хонки-тонк шоссе»). Потом он стал частью звездного квартета в последнем фильме Альфреда Хичкока, «Семейный заговор» (заменив Роя Тиннеса, уволенного Хичкоком).
Наконец, в год «Раскатов грома» он снялся в одном из моих любимейших сиквелов всех времен – «Несносные Медведи в перерыве между тренировками».
Сценарий Шредера попал к нему в руки через студию Twentieth Century Fox, где, по словам Флинна, «просто помешались на Дивейне».
Флинн и Дивейн сошлись во мнении, что в сценарии Шредера есть мысль и крепкая структура, но сам материал, если дословно использовать формулировку Джона Флинна, был «неснимаемым».
Так вот я вам скажу, что это полная чушь! Это офигенно написанная вещь. Честное слово, Пол Шредер во всей своей красе. Дело не в том, что сценарий Пола Шредера был «неснимаемым», – просто, чтобы снять его, нужны были яйца.
По какой именно причине они сочли его «неснимаемым», совершенно очевидно, но к этому я еще вернусь. Главное, что Дивейн предложил переработать сценарий своему другу, сценаристу Хейвуду Гулду. Гулд пользовался относительной известностью в Голливуде как автор сценария «Форт Апачи, Бронкс», который уже не первый год кочевал из рук в руки, всем нравился, но так и не был запущен в производство. (В конце концов в 1981 году по нему сделали очень посредственный фильм с Полом Ньюманом.)
Гулд, Флинн и Дивейн несколько недель провели вместе, шлифуя режиссерский сценарий, чтобы получить фильм, который устраивал бы их.
Вот как об этом вспоминал Гулд: «Я работал барменом в Сохо, жил в пансионе и в целом отрывался по полной. Билл Дивейн читал мой сценарий под названием „Форт Апачи, Бронкс“ и мой роман „Мертвая дебютантка“. Не знаю в точности, что происходило за кадром, знаю только, что они уже зашли в подготовку и вдруг решили, что нужно переписать сценарий, и Билл предложил меня.
Они купили мне билет в Лос-Анджелес, и я познакомился с продюсером Ларри Гордоном и режиссером Джоном Флинном. За ночь я прочитал сценарий: насколько помню, это была сплошная кровавая баня, а они, судя по всему, хотели не совсем этого.
На следующий день мы встретились, и я сказал, что структуру можно сохранить, но нужны новые сцены, которые объясняли бы характер Рейна и добавили бы эмоций в семейную жизнь, нужны более реалистичные злодеи и совершенно точно нужна убедительная, сердобольная женщина. [А кому она не нужна?]
Сначала я написал несколько сцен вразнобой, потому что им нужен был материал для проб. Я написал сцену в баре, когда Рейн знакомится с Линдой Хэйнс, и сцену в гараже, где он показывает Клиффу, как его пытали. [Реплика «Учись любить веревку» стала девизом съемочной группы, когда температура на площадке поднималась до плюс 43 градусов. ] Потом – сцену с женой после возвращения Рейна и сцены с его сыном.
В общем, я практически все написал в Лос-Анджелесе и поехал домой. А на следующей неделе они позвонили, и я полетел в Сан-Антонио – переписывать сцены под найденные ими локации. Там я остался примерно на месяц: писал новые сцены для Рейна и Линды, переписывал драки и финальную перестрелку в борделе.
Я хотел показать невысказанную любовь и взаимопонимание между двумя товарищами [Дивейном и Джонсом], потому что в оригинальном сценарии чувствовался какой-то неприятный грубый снобизм по отношению к рабочему классу. Любой фильм сильно меняется, когда в замысел вторгается реальность в виде актеров, локаций и графика. Джон хотел вписывать новые сцены, а в те, что были, добавлять динамики. Сцену, где Рейн и Линда стреляют по коряге, я написал после того, как он посмотрел снятый за день материал и решил, что отношения в этой паре развиваются хорошо и требуют продолжения».
Самое удивительное в сравнении сценариев Гулда и Шредера – то, что сюжет в них не отличается; у двух сценариев одна структура и один и тот же набор сцен. Но содержание этих сцен Гулд переписал с нуля. Диалоги в оригинальном сценарии – чуть ли не лучшее, что написал Шредер. Но в готовый фильм попали только две малопримечательные реплики. Зато Гулд написал свои диалоги, не менее потрясающие. Пол Шредер много лет открещивался от этого фильма и даже недавно – когда эту тему подняли в одном интервью – сказал: «Это фильм, уничтоженный при доработке». Я понимаю его чувства (сам так думаю про «Прирожденных убийц»), но не согласен с тем, что фильм «уничтожен». Хотя, как и в случае с «Таксистом», вся тематическая концепция автора вылетела в помойку.
«Раскаты грома» – очень суровый фильм. Даже в 1977-м у него был жесткий рейтинг R!
Но сценарий Шредера был еще более суровым, жестоким и циничным, и в развязке события принимали такой поразительный оборот, что я до сих пор считаю этот финал охренительным и мечтаю когда-нибудь увидеть его на экране.
Но от сценария Шредера почти ничего не осталось, поэтому если вам, как и мне, нравится фильм, то мы с вами любим переписанный драфт Хейвуда Гулда, а также ту радикальную работу над персонажем, которую проделал Уильям Дивейн.
Во многом сценарий Шредера лучше, чем переработка Гулда, но и в сценарии Гулда есть много моментов, превосходящих оригинал (все самые знаменитые сцены фильма написаны Гулдом).
В оригинальном сценарии Шредера парни из Акуньи охотятся за фронтовыми выплатами Рейна. Это Гулд придумал символические серебряные доллары. В сценарии Шредера Линда Форше – просто техасская шлюха, которая сует свой номер телефона женатому мужику; у Гулда она носит его жетон все те годы, что он сидит в плену. Именно в сценарии Гулда Чарли в финале разносит врагов из дробовика, который подарил ему сын, Марк, по случаю его возвращения.
Тонкая деталь: мы узнаем, что выбирать оружие мальчику помогал Клифф.
Чарли: «Какой он добрый, этот Клифф».
А худшая сцена в сценарии Шредера – ужин в доме Джонни Водена, товарища Чарли по плену, с его занудными родственниками – стала лучшей сценой в сценарии Гулда и фильме Флинна. И самой вознаграждающей сценой во всем местематическом жанре. Но и это слишком блеклое ее описание. Из
