Владимир Ионов - Житие тщеславного индивида

Выборы мы выиграли с огромным преимуществом и партийным списком, и в одномандатных округах, кроме Автозаводского. Там нашим кандидатом была молодая дама, владелица молодежного клуба, в штабе он появлялась редко, помощи не просила, и мы практически не работали на неё.

В ночь после выборов в большом кабинете министра строительства и ЖКХ закатили банкет. Валерий Лимаренко, Евгений Люлин сказали всем большое спасибо за работу, обеспечившую успех, меня наградили отдельно: вручили коробку с дорогой авторучкой Waterman с логотипом «ЕР», назвав это призом «Золотое перо».

Отпуск, который я брал за свой счет в «Бирже», закончился. После суматошной работы в штабе размеренная жизнь в еженедельнике показалась пресной. Естественно, повысилась и самооценка. Ушел из второго еженедельника издательского Дома «Биржа», где вел Интернет-обзоры автомобильной тематики. Не понравилось, что его редактор, по сути, приватизировал полосы газеты, отставляя материалы других авторов. Но ведь он-то ещё получал оклад редактора и премии, а мы, обозреватели, сидели только «на подножном корме». Тихо сказал Лапырину, что больше не пишу для «Автошки» и перестал являться туда на планерки.

Пришёл день зарплаты и, расписавшись в ведомости, я понял, что дальнейшая работа в «Бирже» не для «Золотого пера». Написал заявление: «Поскольку сложившаяся в «Бирже» система оплаты труда оскорбляет моё профессиональное достоинство, прошу освободить от обязанностей обозревателя». После летучки редактор и хозяин издательского Дома Владимир Лапырин попросил остаться.

– Ты это серьезно?

– Более чем.

– И что ты хочешь?

– Уйти.

– Куда?

– Думаю, не заваляюсь.

– Ну, мы тоже не пропадем.

– Успехов! – И я ушел домой с осознанием, что иначе не мог поступить. Но настроение было поганое. Тяжко все-таки сознавать, что ты легко заменим. Как запчасть в механизме – работал-работал, а чуть забарахлил – и выкинули.

Утром следующего дня позвонил Лапырин:

– Извини, вчера погорячился. Я все понял и исправил. Может, вернешься?

– Нет, Володя. Спасибо. Живите без меня.

32. Уходя, уходи

«Заваляться» не дал Роман Скудняков, начальник управления общественных связей областного Законодательного собрания. На другой же день пригласил к себе, предложил посотрудничать с газетами «Нижегородские новости» и «Земля Нижегородская», учредителем которых было Собрание. Обговорили детали. Я предложил вести в газетах схожие рубрики: «Давайте поговорим» для «НН» и «Попробуем разобраться» – для «ЗН». Это должны быть аналитические обзоры насущных проблем жизни области. Появилась нужда в моих комментариях у пары местных телеканалов и нескольких Интернет-изданий. Словом, опять оказался нужным под завязку, хотя официально нигде не стал оформляться.

Тут, пожалуй, надо объяснить суть такой востребованности. Ведь губернаторские выборы Иван Скляров, мечтавший о втором сроке, проиграл не кому-нибудь, а Геннадию Ходыреву, которого четыре года назад обошел в гонке.

Я знал Геннадия Максимовича с 1973 года, когда он только начинал политическую карьеру в качестве секретаря парткома Горьковского машиностроительного завода. Потом общался с ним как со вторым секретарем обкома партии, первым секретарем, председателем областного Совета. На первых выборах в Государственную думу мы со Спицыным и Владиленом Израителем даже работали на него. И я искренне тогда писал, что ради победы Геннадия Максимовича готов взять открепительный талон в своём избирательном округе и ехать в Семенов или Варнавино, чтобы там проголосовать за Ходырева. Он нравился мне отзывчивостью, не свойственной партийным боссам демократичностью и обязательностью в выполнении обещаний. Когда распустили обкомы КПСС, он мог трудоустроиться первым из своих подчиненных, поскольку имел большие связи и в Горьком и в Москве, но оставался на своем уже безденежном посту до тех пор, пока ни нашел работу всем без исключения сотрудникам обкома. Для себя он потом с помощью Бориса Немцова, только что назначенного губернатором, создал торгово-закупочную фирму и добывал для области сахар и зерно. Вот тогда он и попросил нас помочь ему с выборами в Думу.

Помню, при первом разговоре на эту тему, я спросил, мол, чего это ему от конкретного дела опять захотелось во власть?

– Не по мне это купи-продай. Не по моему потенциалу дело, – ответил он.

Как мы поняли тогда, мандат депутата Государственной думы был нужен Ходыреву и для того, чтобы преодолеть ту полосу жизни, в которую он попал после развода с семьей, и потерей былой власти. В должности главы небольшого торгового дома он начал прикладываться к рюмке, понимал, к чему это может привести и старался вырваться из круга.

Вот в этой ситуации мы и хотели ему помочь и помогли бы, если бы Немцов не поставил тогда на другую фигуру. Борис поддерживал на выборах Татьяну Черторицкую, ловкую дамочку, пробившуюся к губернатору в советники. В избирательном округе, где баллотировались Ходырев и Черторицкая, было много воинских частей, с командирами которых Немцов накануне выборов провел «совещание» и тем решил исход голосования.

Ходырев остался в области, Черторицкая упорхнула в Москву и больше в округе её практически никто не видел. Северные районы области, входившие в округ, она давно и хорошо прочесала, когда собирала у населения древние рукописные и старопечатные книги, якобы для «Нижегородского Матенадарана» – Института старопечатной книги, а, по сути, для частной коллекции, для которой, кстати, хотела отвоевать фонды рукописных книг у библиотеки Горьковского госуниверситета и музея Николая Добролюбова. А у музея – ещё и бывший «доходный дом» Добролюбовых. Она и меня пыталась втянуть в эту авантюру, когда я работал в газете «Культура». Но, быстро поняв, что девушка раскрывает рот на чужой каравай, я отказался помогать.

Геннадий Максимович попал в Думу следующего созыва по списку КПРФ и уже оттуда предпринял атаку на кресло нижегородского губернатора. В Нижний он вернулся другим человеком, привез молодую жену и команду столичных политтехнологов. Выборы у Склярова выиграл, хоть и со второго тура, но оглушительно, и губернаторствовать начал с ремонта собственных апартаментов. Ни Немцов, ни Скляров с этого не начинали. Перетряхнул Ходырев и администрацию области, разделив её на две части – администрацию губернатора и правительство, призвав на ключевые посты московских спецов средней руки. Это было ново для Нижнего Новгорода, поскольку раньше город сам был поставщиком кадров для столицы.

Чтобы упрочить положение единоличного хозяина региона, Геннадий Максимович решил овладеть и Законодательным собранием. Но тут вышла осечка. Продавить через голосование депутатов своего человека не удалось. Ходырев вспылил, мол, вы ещё узнаете, кто в доме хозяин, потребовал переголосования. В перерыве, пока готовили новые бюллетени, подошёл в коридоре ко мне: