Джозеф Инрайт - «Синано» - потопление японского секретного суперавианосца

Ямагиси крикнул юнцу:

- Не паникуй! Расслабься! Выполняй все, что я тебе буду говорить. Не толкай бревно вниз. Только слегка держись за него, чтобы удерживаться на поверхности. Смотри в подветренную сторону…

К ним подошел наконец эсминец «Юкикадзе». С бортов его свисало множество канатов, на концах которых было по петле. Спасаемые должны были просунуть ее себе под мышки, и их тогда поднимали на борт.

Едва радист Ямагиси очутился на палубе эсминца, он ощутил острую боль в подбородке. Травма была тяжелой, но где и когда ее получил, вспомнить он не мог. Офицер медицинской службы, не применяя обезболивающих средств, стал накладывать швы.

Ямагиси закричал от резкой боли.

- Будь благодарен, что остался жив и испытываешь боль, - сказал врач. Раненый согласился с ним.

«Эта боль попросту доказывает, что я жив», - подумал он. Тут он сообразил, что потерял портрет императора. Портрет выскользнул у него из-за пояса, когда он спасал людей. Он поспешил доложить о случившемся кэптену Тераути. Командир «Юкикадзе» дал сигнал другим эсминцам произвести поиск пакета с портретом императора. Вскоре матросы с эсминца «Хамакадзе» заметили его и подняли на борт. Портрет не пострадал от воды.

Когда радист Ямагиси узнал, что портрет найден и в хорошем состоянии, он забрался на койку и уснул глубоким сном.

Лейтенант Йокоте, командир зенитной секции, передал матросу Суа приказ о том, что весь личный состав может покинуть авианосец. Позже матрос так описал эти события:

«Когда нас освободили от своих обязанностей, я спрыгнул с левого борта авианосца в воду, и меня вместе со многими моими товарищами сразу засосало в огромное вентиляционное отверстие. Большинство напрасно взывало о помощи, исчезая навсегда в утробе корабля. Когда я уже потерял последнюю надежду спастись, мне удалось ухватиться за какой-то трос и выбраться наружу.

Я вскарабкался на палубу и прыгнул в воду с носового буля.

Как только я отплыл от «Синано», я ухватился за большое бревно. Некоторые мои товарищи пели, чтобы подбодрить других матросов, пока нас не поднимут. Оглянувшись, я увидел, что «Синано» сильно накренился вправо. Какое страшное зрелище! Такой громадный корабль и - такая ужасная судьба… Тут я заметил двух людей, которые держались за леера, на носу корабля. Один из них, посолидней, был, несомненно, кэптен Абэ, а другой, высокий и стройный, - энсин Ясуда. Я молился, чтобы они благополучно выбрались с погибающего авианосца.

Неподалеку от меня три бывалых матроса вцепились в длинную балку. Молодой же, не умевший хорошо плавать, подплыл к ним, захлебываясь от воды. Он умолял старших разрешить ему ухватиться за бревно, говорил, что у него уже заболело горло от проглоченной нефти. Один из тех сказал:

- Нет, убирайся прочь! Здесь больше нет места!

Когда этот молоденький стал еще громче молить о помощи, другой ударил его и сунул его голову в воду. Я смотрел на все это в настоящем шоке, но ничего не мог поделать. Мальчик еще раз показался на поверхности, отчаянно барахтаясь. Изо рта у него выбила струя воды. Он громко закричал от ужаса. Я окликнул его, чтобы он плыл ко мне, и стал толкать бревно к нему. Но было уже поздно: он тихо и кротко скрылся под волнами. Как печально, подумал я, не испытывая никаких чувств. Смерть была вокруг меня везде. Люди на «Синано» погибали сотнями, другие тонули в покрытом нефтью океане. Что значила еще одна смерть?

Наконец эсминец «Юкикадзе» подошел к нам. Матросы на борту кричали нам, чтобы мы просовывали ноги в петли на конце канатов, которые они сбросили с борта, и они поднимут нас наверх. К тому времени в животе у меня стало урчать от голода, а тело одеревенело от холода. Я сомневался, что найду в себе силы, чтобы закрепить петлю вокруг своего тела. Мне удалось схватить канат, я подумал: «Наконец-то спасен!» - но группа охваченных паникой матросов буквально облепила меня. Они рвали канат на себя, а меня самого спихнули в воду. Я ушел в глубину на метр или больше, но, найдя в себе силы, всплыл на поверхность. Наглотавшись воды и стараясь освободиться от нее, стал кашлять и чихать. Заметил другой канат и ухватился за него. Мои силы были на исходе. Продел петлю под мышки и помахал матросам на эсминце. Меня быстро подняли, освободили от пут и дали стаканчик виски. Я сразу согрелся. Как это было приятно!»

После того, как кэптен Абэ попрощался на борту «Синано» с офицерами своего штаба, энсин Сода, главный старшина штурманской группы, сказал кэптену Накамуре, что пора покинуть корабль. Он спросил главного штурмана, с какой стороны авианосца будет безопасней прыгнуть в воду, но сам уже заметил, что океан казался особенно бурным с левого борта.

У штурмана не было намерения покидать «Синано». Он сказал:

- Я хочу остаться с кэптеном Абэ до самого конца. Пожалуйста, уходите с корабля один…

Младший офицер, уважая пожелания старшего, повернулся и стал ползком пробираться на нос корабля. Там собралась большая толпа матросов, которые не решались прыгать в холодную воду.

- Есть здесь матросы из рулевого отделения?! - крикнул Сода. - Прыгайте через борт! Если вы не сделаете этого, вас попросту затянет с авианосцем, когда он пойдет на дно. Давайте, ребята, прыгайте за мной!…

Прыгнуть решились только некоторые, большинство же были парализованы страхом.

Энсин обратился к одному молодому, вцепившемуся в поручни на палубе:

- Давай, сынок, прыгай вместе со мной.

- Я не умею плавать, сэр! - выпалил тот.

- Ничего, не волнуйся. Вот я тебе брошу бревно, и ты сможешь держаться за него и плыть.

Видя, что молодой матрос охвачен страхом и не может двинуться с места, энсин Сода оторвал его руки от лееров и столкнул его за борт. Таким образом он отправил в воду еще четырех матросов. А затем прыгнул сам. Он был прекрасным пловцом, не боялся холодной воды, и стал подталкивать матросов одного за другим к большому бревну, дав им возможность крепко ухватиться за него. Потом начал толкать бревно.

- Держитесь, парни, мы должны спастись! Держитесь и работайте ногами. Теперь все вместе. Мы выберемся отсюда! - Горстка матросов с «Синано» медленно удалялась от погибающего авианосца. Плыли мимо других таких же группок и одиноких моряков, искавших спасения.

Энсин Сода с товарищами проплыли почти 200 ярдов от авианосца, когда услышали ужасный шипящий звук. Этот страшный звук напомнил энсину хрип умирающего зверя. Он оглянулся и увидел, что нос «Синано» встал почти вертикально. Все люди в море на сотни ярдов вокруг смотрели широко открытыми глазами на агонию своего корабля. Они видели множество своих товарищей, отчаявшихся от безысходности и цеплявшихся за леера в смиренном ожидании смерти.