Михаил Лобанов - Мы - военные инженеры

Услышал я об этом ночью по радио, а утром позвонил маршал артиллерии Яковлев:

- От всей души поздравляю, Михаил Михайлович! С двойным праздником!

План комплексного развития зенитного вооружения успешно претворялся в жизнь. Однако мы понимали, что на этом успокаиваться нельзя. Хотя война и приближалась к концу, мы были обязаны заботиться о неуклонном росте могущества Красной Армии. Именно поэтому мы продолжали совершенствовать и развивать боевую технику, изыскивать наиболее эффективные способы ее применения, следить за развитием аналогичного вооружения в других армиях.

За время войны нам удалось в какой-то мере познакомиться с радиолокационной техникой Англии, США и Канады. Станции, поступавшие в Советский Союз по ленд-лизу, не только использовались в войсках, но и детально изучались нашими специалистами. Это позволяло учитывать достоинства и недостатки иностранной аппаратуры при разработке и конструировании собственных образцов радиолокационного вооружения.

О немецких установках для обнаружения самолетов и определения их координат чего-либо конкретного мы не знали. В предвоенные годы ГАУ закупило в Германии зенитную батарею 105-миллиметрового калибра со всеми приборами и агрегатами, но радиолокатора в ее составе не было. Готовясь к войне с Советским Союзом, фашисты не раскрывали своих военных и производственных секретов. Но нам было известно, что система противовоздушной обороны рейха имеет как станции дальнего обнаружения, так и станции управления огнем зенитных орудий. Что представляют собой они? Ведь фашистская армия располагала вполне современным и мощным оружием.

Вот тут-то и появилась мысль о поездке на 1-й Белорусский фронт, войска которого уже вели бои на земле фашистской Германии.

Николай Дмитриевич Яковлев отнесся к этому предложению с полным пониманием. В наше распоряжение была выделена прекрасно оборудованная машина. В ней можно было и работать, и отдыхать. О командировке уведомили начальника Управления артиллерийского снабжения фронта генерала В. И. Шебанина. Он обещал нам свою поддержку. В первых числах марта 1945 года наш широкий, приземистый "додж" тронулся в дальний путь.

Чем дальше на запад, тем острее чувствовалось дыхание войны. Все чаще встречались сожженные дотла деревни, страшные своей одинаковостью пепелища. Особенно потрясла картина разрушенного Минска. Развалины, закопченные стены, темные глазницы окон. Правда, многие улицы были уже расчищены, приведены в относительный порядок. Но невольно возникал вопрос: "Сколько же времени и сил потребуется, чтобы возродить город из пепла?"

Короткая остановка в Бресте. Отсюда война шагнула на нашу землю. Сюда благодаря невиданной стойкости народа она вернулась через много месяцев и пошла дальше на запад.

Варшава... Чудовищные развалины, засыпанные обломками улицы, по которым трудно проехать. Все, что можно взорвать, - взорвано. Все, что подвластно огню, - сожжено.

В Познани делаем остановку. Пора тщательно осмотреть машину. С радостью принимаем предложение коменданта города остановиться у него. В ожидании обеда располагаемся в небольшой чистенькой столовой для офицеров. Как нам рассказал комендант, ее оборудовали поляки по собственной инициативе. Две миловидные официантки быстро накрывают на стол, тихо переговариваясь по-польски. Появляется скатерть, блестящие ножи, вилки, салфетки.

- Богато живете! - поворачиваюсь я к коменданту.

- С удовольствием сменил бы это благополучие на фронтовую землянку, без тени рисовки отвечает он. - До Берлина рукой подать.

Мы расспрашиваем о местных новостях, в свою очередь рассказываем о Москве. Вдруг вспоминаю, что у меня сегодня день рождения. Был бы дома, вечерком собрались бы в семейном кругу...

- О чем задумались, Михаил Михайлович?

И действительно, занятый собственными мыслями, я как-то незаметно выключился из общей беседы. Пришлось признаться, что у меня сегодня в некотором роде торжественный день.

- Так это же замечательно! - восклицает полковник. - Сейчас попрошу, чтобы бокалы на стол поставили.

Но просить некого. Женщины, которые только что хлопотали у стола, куда-то исчезли. Не появились они и через полчаса. Может, обиделись на что-нибудь?

Комендант отправляется на поиски, но в дверях сталкивается с беглянками. На них праздничные передники.

В руках у одной - поднос с огромным тортом. Обе направляются прямо ко мне.

- Мы поздравляем пана генерала, - старательно подбирая слова, произносит одна из них. - Мы желаем папу генералу и его народу много лет и радости...

Вроде бы незначительный эпизод, но он мне памятен и по сей день. Праздничный торт, испеченный в рекордно короткие сроки, добрые пожелания всему народу, всей Красной Армии.

А вскоре мы были уже в небольшом городке Цирке (ныне польский город Мендзыхув), в котором располагался второй эшелон штаба 1-го Белорусского фронта и Управление артиллерийского снабжения, возглавляемое генералом Василием Ивановичем Шебаниным. Благодаря его содействию нам удалось собрать интересные сведения о немецких радиолокационных станциях, оказавшихся на территории, занятой нашими войсками.

Развитие радиолокации в фашистской Германии шло своеобразным путем. Гитлеровцы рассчитывали на молниеносную войну. Поэтому ставка делалась на мощные танковые и военно-воздушные силы. Средства противовоздушной обороны отодвигались на второй план. Герман Геринг хвастливо заявлял, что ни одна бомба не упадет на священную землю третьего рейха.

Наряду с этим гитлеровцы понимали, что им придется столкнуться с сильными флотами Англии и США. Так как здесь соотношение сил складывалось не в пользу фашистской Германии, ориентироваться ей следовало на тактику внезапных нападений на вражеские корабли. Для осуществления этих замыслов требовалось оснастить военные суда мощным вооружением и, разумеется, самыми совершенными средствами разведки, которые позволяли бы своевременно обнаруживать противника, неожиданно нападать на него, а если обстановка складывалась неблагоприятно, уклоняться от встречи. Таким средством являлась радиолокация.

Инициатива в развертывании исследований в этой области принадлежала военно-морскому полигону связи, который в 1934 году предложил организовать новую радиофирму "Гема". Она должна была заниматься разработкой радиолокационной и гидроакустической аппаратуры для флота. К началу войны фирма сумела изготовить небольшую партию радиолокационных станций, работавших на волне порядка 80 сантиметров.

Примерно в 1936 году, желая нажиться на военных заказах, известная немецкая фирма "Телефункен" по собственной инициативе начала разработку средств радиообнаружения. Учитывая, что заказы для флота уже выполняются другими, основное внимание специалисты сосредоточили на аппаратуре для войск противовоздушной обороны. Однако в течение трех лет эти разработки не получали поддержки имперского министерства воздушных сообщений, которому была подведомственна служба ПВО Германии. Только летом 1939 года командование ВВС выдало наконец фирме "Телефункен" первый заказ на станции для нужд ПВО.