Юрий Гагарин - Дорога в космос

Не сговариваясь, мы отложили обмен мнений на следующий день и около часа гуляли на крутом, поросшем густой травой берегу Волги, прислушиваясь к волнующим гудкам пароходов, всматриваясь в голубые зарницы не то затухающей, не то разгорающейся грозы. Ныли комары, и, как перед дождём, летали стрекозы. К домику приходило много людей. Космонавт охотно разговаривал с ними, фотографировался, дарил автографы. Мягкая улыбка счастья витала вокруг его губ. Пришли пионеры, принесли букеты полевых цветов, повязали Титову красный галстук.

Незаметно наступил вечер, и нас позвали ужинать. За столом, на котором было много фруктов, собрались космонавты. И опять-таки никто не спрашивал о полёте. Все деловые разговоры перенесли на другой день.

Герман взял стакан чаю, жадно вдохнул его аромат, залюбовался золотистым цветом, с удовольствием выпил, сказал:

— Вода в космосе куда менее вкусна.

Космонавт-Три, переплетая пальцы обеих рук, заметил, что в последнее время появляются произведения, посвящённые покорению советскими людьми космоса. Космическая тема захватила мастеров искусств, вторглась в кино, живопись, литературу. Особенно много пишут стихов. Сочиняют и начинающие талантливые молодые люди, пишут и признанные поэты.

Я сказал, что киевский поэт Леонид Вышеславский, чьё стихотворение «Освободитель» было упомянуто в моих записках, опубликованных в «Правде», прислал мне рукопись своего нового поэтического сборника «Звёздные сонеты». В рукописи сорок восемь сонетов. Шесть из них мне особенно понравились, и я передал их в «Правду».

Пришёл врач Андрей Викторович, напомнил Герману Титову, что пора спать, но тут к нему явился корреспондент «Правды» с просьбой написать для газеты автограф и протянул бланк фототелеграммы. Кто-то подал ручку, наполненную чёрной тушью, и Герман написал:

«Читателям „Правды“.

От всей души приветствую читателей «Правды» и в их лице весь советский народ с блестящей победой советского строя, нашей науки и техники.

Я рад, что партия и правительство оказали мне доверие продлить и приумножить то, что сделано нашей Родиной в освоении космоса.

Сделано много, но предстоит сделать ещё больше!»

Это мы прочитали на второй день, просматривая «Правду» и другие газеты. Все они были посвящены полёту «Востока-2».

Пришли корреспонденты центральных газет, попросили Титова провести пресс-конференцию. Она состоялась на втором этаже.

Отдохнувший за ночь Герман выглядел свежо и бодро. Он вошёл быстро, переставил со стола вазу с букетом, затем потянулся к ней, вынул розу и то нюхал её, то обрывал лепестки, и я впервые заметил, что руки у него маленькие, сухие, приятные.

На вопрос, как он себя чувствует, ответил:

— Вы это сами видите… Отдохнул и готов снова приступить к работе, — и провёл рукой по тщательно выбритой щеке.

— Ваша первая мысль, первое чувство, когда вы вернулись на Землю и увидели своих соотечественников? — спросил корреспондент «Красной звезды».

— Когда я приземлился, то подумал: ну вот, работа закончена, работа, в которой принимали участие многие специалисты страны. Я испытывал радостное чувство исполненного долга, радовался тому, что порученное задание выполнено и я вновь на советской земле.

Кто-то поинтересовался, сколько раз чередовались день и ночь в продолжение полёта.

— На каждом витке, — ответил майор Титов. — Таким образом, — сказал он шутливо, — за одни сутки я отработал семнадцать дней и семнадцать ночей.

С увлечением космонавт говорил о космическом корабле как одном из совершеннейших творений современной техники, щурил зеленоватые глаза и улыбался.

— Управлять кораблём легко и приятно, — сказал он, — можно его ориентировать в любом положении, направлять куда надо, и там, где нужно, приземлять. В полёте я чувствовал себя хозяином — пилотом корабля. Корабль был послушен моей воле, моим рукам.

Титов говорил стоя, жестикулируя руками. В такой позе его было легко рисовать.

С теплотой и сердечностью отозвался Герман о создателях космического корабля:

— Это не только замечательные специалисты, но и прекрасные, душевные люди. При всей их занятости они находили время побеседовать со мной, ответить на все мои вопросы.

Он с похвалой отозвался о научных и производственных коллективах, участвовавших в создании корабля и в его подготовке к полёту.

Титова спросили:

— Как вы спали в космосе и какие видели сны?

Под дружный смех присутствующих космонавт ответил, что он всегда спит хорошо и снов никогда не видит.

— Сны смотреть некогда, — отшучивался он, — во сне надо отдыхать. В полёте я хорошо выспался. Постель, правда, не пуховая, но выспаться можно.

Титову задали вопрос: совпадают ли его ощущения и впечатления с теми, что видел и испытал Гагарин?

— Все полностью совпадает, — ответил он.

Беседа была столь интересна, что даже я, уже знакомый со всем рассказываемым, слушал её с большим вниманием.

В заключение пресс-конференции журналисты поздравили Германа Степановича Титова с знаменательным событием в его жизни: Центральный Комитет КПСС принял его в члены ленинской партии. В ответ на это Герман Степанович сказал:

— Я безмерно благодарен Центральному Комитету нашей партии за оказанное мне доверие. Я заверяю ЦК КПСС, Советское правительство, что и впредь буду выполнять все задания так, как это положено коммунисту.

Первая пресс-конференция Титова продолжалась свыше часа. Отщёлкали фотоаппараты, погасли ослепительные вспышки блицев. Космонавт, попрощавшись с журналистами, вышел из комнаты. В коридоре его поджидали врачи. Режим дня Германа Титова продолжал оставаться строго подчинённым требованиям науки.

Вечером я улетел в Москву и увидел своего друга на другой день на Внуковском аэродроме. Погода разгулялась вовсю. Светило солнце. Титова встречал весь Президиум Центрального Комитета КПСС во главе с Н. С.Хрущёвым.

Дорога в космос! Большое счастье выпало мне оказаться на её широком просторе, первому совершить полёт, о котором давно мечтали люди. Лучшие умы человечества прокладывали нелёгкий, тернистый путь к звёздам. Полет 12 апреля 1961 года — первый шаг на этом нелёгком пути. Но с каждым годом советский народ — пионер освоения космоса — будет проникать в него все дальше и глубже, ничто не сможет остановить нашего устремления в иные миры, к планетам Вселенной. И я верю, что и мне доведётся вместе с моими товарищами космонавтами совершить ещё не один полет, и с каждым разом все выше и дальше от родной Земли. Ведь советские люди не привыкли останавливаться на полпути.

Много имён назвал я в своих записках — пока только первой части книги, в которую, несомненно, будут вписаны новые страницы. Пока это только начало, я ещё молод и не собираюсь складывать крылья. Ведь неспроста Дмитрий Павлович Мартьянов, впервые, как орёл своего птенца, поднявший меня в небо, говорил: