Виталий Вульф - Пленительные женщины. Одри Хепберн, Элизабет Тейлор, Мэрлин Монро, Мадонна и другие

Супруги Бардо принадлежали к верхним слоям парижской буржуазии — у них в доме бывали многие промышленники, политики, актеры, журналисты и представители модной индустрии. Сначала один из знакомых Тоти предложил ее дочери — пусть не красавице, зато обладающей оригинальной внешностью и удивительной грацией, — участвовать в модном дефиле. Другая подруга мадам Бардо пригласила Брижит сняться для модного журнала Jardin des Modes, а там ее углядели фотографы ELLE. Родители были против того, чтобы их дочь снималась для журналов — после долгого скандала и нескольких истерик Брижит смогла добиться разрешения на съемки, но с одним условием: ее фамилия под снимками не появится. Так на обложке модного журнала впервые появилась легендарная аббревиатура, которой суждено было не сходить со страниц мировой прессы несколько десятилетий: ВВ.

Случайно этот журнал попался на глаза молодому ассистенту режиссера Марка Аллегре. Юношу звали Вадим Племянников — он был сыном русского эмигранта, сделавшего дипломатическую карьеру во Франции, и уроженки Прованса. Со временем Вадим отбросит громоздкую фамилию, сократив свое имя до звучного и необычного Роже Вадим. Сам он говорил: «В том, что касается воспитания и культуры, я, конечно, француз. Но в отношении к жизни я, в отличие от французов-прагматиков, скорее русский».

Вадим был талантлив, и талантлив во многом, — но именно эта многосторонность мешала ему сосредоточиться. Он учился актерскому делу, пробовал себя в журналистике, написал роман — и в конце концов устроился работать к Марку Аллегре. Увидев на обложке журнала загадочную девушку с большими глазами и зовущим ртом, одновременно невинную и искушенную, Вадим кинулся к Аллегре: именно такая девушка нужна ему для нового фильма! Тот сомневался, но все же велел ее разыскать.

Приглашение на пробы к фильму Марка Аллегре «Срезанные лавры» вызвало у родителей Бардо настоящую бурю: актриса в семье — это позор, ведь актриса — все равно что проститутка. Вступился дедушка. Его легендарную фразу до сих пор приводят в сборниках цитат: «Если девушке суждено стать шлюхой, она станет ею и без кино. А если не суждено — никакое кино не поможет».

И Брижит отпустили на пробы.

В своих мемуарах Бардо писала: «Я отправилась к Аллегре. Принял меня Роже Вадим, его помощник. Вадим ничего не говорил, но смотрел на меня хищно, и пугал, и притягивал, и я чувствовала, что сама не своя». А Вадим, в свою очередь, вспоминал: «Больше всего меня поразила в Бардо ее стать. Тонкая талия. Царственная посадка головы. И манера смотреть». Это была любовь с первого взгляда и страсть с первого рукопожатия. Фильм, правда, так и не был снят, но Бардо уже ступила на дорогу, которая привела ее к славе.

Они начали встречаться. Брижит ради свиданий прогуливала школу — Вадим и его любовь были, как ей тогда казалось, единственным стоящим образованием. Родители обо всем узнали, и Брижит пришлось пригласить Вадима в дом, чтобы представить его отцу и матери в качестве официального друга. Вадим вызвал у них шок: длинноволосый, неряшливо одетый, говоривший о странных вещах, без нормальной работы… После того как он ушел, Анна-Мари велела пересчитать серебряные ложки, а дочери заявила, что с «этим проходимцем» она встречаться не будет. Брижит настаивала на своем: она любит его, он любит ее, он очень талантлив, его отец был консулом Франции! Последний аргумент был принят во внимание, но на окончательное решение не повлиял. Брижит было решено от греха подальше отослать учиться в Англию.

Когда родители ушли в театр, Брижит включила газ и сунула голову в духовку. К счастью, спектакль отменили, и девушку успели откачать. Родители сдались: Брижит разрешили встречаться с Вадимом, но с бракосочетанием было велено подождать до восемнадцати лет, а о сексе даже не думать. Последнее предостережение опоздало: Брижит давно уже постигала азы любви в объятиях Вадима и даже сделала в Швейцарии нелегальный аборт. Но родители об этом не узнали.

Чтобы иметь возможность содержать будущую семью, Вадим поступил на работу в Paris Match, а Брижит принимала все приглашения сниматься, какие только ей поступали. Вадиму даже пришлось перейти в католичество — Бардо требовали церковного венчания, а венчать католичку с православным никто не будет. Вадим был готов на все, чтобы быть рядом со своей Бри-Бри, как он называл Брижит: он действительно любил ее.

20 декабря 1952 года в мэрии XVI округа был зарегистрирован брак Роже Вадима и Брижит Анн-Мари Бардо. После торжественного ужина молодожены попытались было удалиться в спальню, но Луи Бардо заявил, что до венчания они еще не муж и жена. Так что первую брачную ночь Вадим провел на софе в гостиной… Лишь после венчания в соборе Пасси Вадиму разрешили ночевать рядом с Брижит.

Первые годы их брака были трудными. «В те годы, — вспоминала Брижит Бардо в 1959 году в одном из своих интервью, — мы страшно бедствовали. С Роже Вадимом мы жили в ужасной меблированной двухкомнатной квартире без всяких удобств. Ничего у нас не клеилось. Мы познали малоприятные последствия отсутствия денег. Эту усталость безнадежности и повседневную рутину, убивающую любовь, абсурдные ссоры по мелочам. Нам не удавалось сводить концы с концами».

Пытаясь заработать, Брижит позировала для журналов и снималась в небольших ролях в дешевых фильмах, набираясь опыта, но не приобретая известности, а Вадим фотографировал, писал сценарии и занимался образованием Брижит. Один сценарий он написал специально для нее: если по нему снять кино, весь мир узнает, какая на самом деле его Бри-Бри свободная, смелая и красивая — как внешне, так и внутренне. Постепенно идея становилась реальностью: снимать будет сам Вадим, его друг Рауль Леви согласился быть продюсером, помог найти деньги. Денег не хватало, и от безденежья и отчаяния родилась стилистика фильма: босая актриса в дешевой расстегнутой юбке, пыльные деревенские улицы и подлинные интерьеры заброшенной тогда деревушки Сен-Тропе. Брижит осветлили волосы, но на профессионального гримера и парикмахера денег не было, и прическу делали как придется.

Партнером Брижит по съемкам был никому тогда не известный Жан-Луи Трентиньян — еще одна звезда, которую зажег Вадим: он нашел Трентиньяна в небольшом театрике и был поражен его выразительным лицом и мужской харизмой. Зато Брижит невзлюбила его с первого взгляда. Но пока шли съемки, неприятие переросло в страсть. Вадим видел все: «Я знал, что теряю ее. Я быстро заметил, как у них рождается взаимная симпатия, любовь. Но я все спустил на тормозах». Реальная любовь оживила любовь экранную, превратив фильм из рядовой истории любви и измен в культовую ленту о свободе чувств. Брижит вспоминала: «С Вадимом мы уже жили как брат и сестра. Я оставалась к нему бесконечно привязана, он был мне опорой, другом, семьей. Но не возлюбленным. Я давно остыла к нему. А к Жану-Луи я испытывала безумную страсть».