Андрей Васильченко - Сумрачный гений III рейха Карл Хаусхофер

Получилось, что я приветствовал тебя письмом, представляющим странную смесь из новостей мировой политики и личных впечатлений. Желаю тебе удачно отдохнуть.

Письмо Рудольфа Гесса, адресованное Карлу Хаусхоферу

Мюнхен, 24 апреля 1939 года

Глубокоуважаемый, дорогой друг!

Эти строки я пишу с осознанием собственной вины. Ты направил мне два прекрасных письма, которые так и остались без ответа с моей стороны. Но ты ведь знаешь, как у нас идут дела. Чем дальше, тем их больше. Кроме того, проводилась подготовка к празднованию юбилея фюрера, который оказался достойным и прекрасным во всех отношениях мероприятием. Как раз юбилей и являлся главной причиной, почему твои письма остались без ответа. Я очень сожалею, что тебя не было на этом празднике и ты не мог своими глазами видеть этот парад. На фоне тех разочарованных и озлобленных чувств, которые мы испытывали в 1918 году, он принес несказанное удовлетворение. Я от души наслаждался выражением лиц некоторых военных атташе. Так как они находились на противоположенной от меня трибуне, то я мог разглядывать их в бинокль. В зависимости от темперамента на них возникала либо улыбка, либо усталость, либо нервозность, которую некоторые тщетно пытались скрыть. От этого их лица искажались еще больше. Впрочем, рядом с нами стояли и представители дружественных наций, которые в эти часы убедились в том, что стали проводить правильную политику. В один момент я вспомнил о тебе. Я увидел адмирала, которого встречал у тебя в 1934 году. В то время он был в более скромном звании…

Фрейлейн Фат с укоризной узнала, что ты просил меня предать ей, чтобы она хотя бы время от времени сообщала, как у меня идут дела. И я забыл передать ей эту просьбу. Теперь я должен покаянно снять шляпу! Мне, естественно, важно знать, как прошла твоя поездка. Надеюсь, что во время ее ты действительно отдыхал. Если она сопровождалась южным небом, теплом, солнцем и радостью, то это было прекрасным поводом для того, чтобы забыть про все дела «Объединения зарубежных немцев»! Я не знаю, когда ты вновь вернешься на наш суровый север, который в настоящее время пребывает во всех своем весеннем великолепии. Во всяком случае, я надеюсь, что в ближайшее время увижу тебя окрепшим здоровьем и загорелым.

Что касается меня, то ежедневное лечение зубов при полном преобразовании моей челюсти несколько облегчилось в результате того, что я нашел исключительно талантливого дантиста. У него техника самого последнего поколения. Кроме того, он беспокоится о том, чтобы не доставлять пациенту ненужных мучений. В первых днях мая мне предстоит пройти весьма неприятную резекцию корней зуба. После этого в чудесном настроении я могу направиться в Карлсбад. Это настоящий рай для отдыха и физической разгрузки. Весьма вероятно, что в своих разъездах между Берлином и Мюнхеном ты будешь проезжать мимо курорта в Карлсбаде. Не исключаю, что мы может там встретиться.

С надеждой на встречу там или здесь, всегда твой Рудольф Гесс.

Хайль Гитлер!

Письмо Рудольфа Гесса, адресованное Карлу Хаусхоферу

Мюнхен, 5 июня 1939 года

Дорогой, глубокочтимый друг!

Огромная благодарность за письмо, которое попало мне в руки только после того, как вернулся назад из Кайзерлаутерна. Мне принесли большую радость строки, когда я вновь оказался в Калькхорсте. Я всегда мучительно приходил к осознанию того, что тонкие порывы моей души созревают под ураганным огнем стремительно развивающихся событий и приглушенной досады. Во всяком случае, уже не является достаточным изложить их в уточненной письменной форме. Если для тебя будет утешением, то скажу, что эти порывы возникают в глубине моей души, когда в Калькхорсте царит поразительная идиллия. И ты на несколько дней мог бы разделить со мной эту идиллию.

Воистину жаль, что мы не совершили эту поездку вместе. Тем более что в нашем распоряжении имелся бы очень комфортабельный вагон. Тут я слегка нагрешил, так как выпил небольшую бутылку шампанского. Экипажу самолета я обязан на редкость прекрасным полетом. Мы свернули от грозового фронта, пролетели над орошенным дождем немецким ландшафтом, погруженным в насыщенные цвета. Мы пролетели над Эссеном, чтобы затем следовать над Рейном и гессенскими землями, в итоге достигнув Франкфурта. На Западе творилось что-то напоминающее «гибель богов». Заходящее солнце всеми цветами радуги отражалось на низких облаках. После этого нас приветствовал древний Вормс, а затем уже последовал молодой Манхейм.

Вчера я известил Макса [Хофвебера] о прибытии в Эссен. Теперь двум друзьям оставалось только сожалеть, что третий не мог присоединиться к ним. В это время ты обращался с речью к студентам в Штутгарте, что приносило тебе несказанную радость.

Я закончил выполнение своих обязанностей так, что это устроило (по-видимому) все стороны. День гау был организован таким образом, что был проведен между линией Зигфрида и Вайнштрассе. Бюркель умело действовал в обоих направлениях. Во второй половине дня я осуществил повторный осмотр тамошней части линии Зигфрида, о чем, вероятно, ты мог прочитать в прессе. Если бы я только предвидел, что благодаря рассудительной и весьма экономящей нервы организации дня гау у меня найдется свободное время, то я непременно бы попытался вырвать тебя из рук штутгартских студентов. Мы могли бы вместе порадоваться. Тебя бы осмотр линии интересовал вдвойне: и как старого офицера генерального штаба, и как знатока здешних мест.

Но, к сожалению, наша встреча, которая случается и без того редко, не состоялась. А потому мне приходится предвкушать посещение тебя на альпийских лугах. Даже если я вернусь к обыденным делам, то надеюсь, что смогу выкроить время.

Письмо Рудольфа Гесса, адресованное Карлу Хаусхоферу

Мюнхен, 14 июля 1939 года

Глубокоуважаемый, дорогой друг!

Ну почему ты должен пребывать в твоих горных высотах, в стороне от всяких треволнений, в то время как я, перегруженный работой (в этом есть и свои благоприятные моменты), должен пожинать плоды во всех мыслимых сферах! Это мое письмо было написано не без сомнений и мучительных размышлений. Но только так мне удалось предотвратить бессердечное извещение, которое было бы передано по официальнобюрократическим каналам. Несмотря на то что мое сообщение является не совсем официальным, прошу тебя не давать волю злости.

Изложу в двух словах, о чем я, собственно, веду речь. Альфиери, «итальянский Геббельс», официально уведомил «дорогих друзей» по Оси, что дуче был обеспокоен некоторыми местами в твоей книге, посвященной границам[38]. Это относится к отрывкам, в которых затрагивается проблема Южного Тироля. После этого дуче отдал Альфиери приказ, чтобы тот выразил претензии. После консультаций с Геббельсом мы пришли к выводу, что нам было необходимо вдвоем направиться к фюреру, который очень нервно реагирует на все, что касается внешнеполитического положения и согласия между державами Оси. Убедить его было очень сложно, а потому была достигнута договоренность, что книга будет полностью изъята из продажи. Кроме того, мы выразили единодушное мнение, что ты отнюдь не намеревался провоцировать какие-то неприятности, поскольку речь шла всего лишь о переиздании написанной в 1927 году работы. Причем в новом издании воспроизводился старый текст. Никто и предположить не мог, что отдельные из моментов в нем могут вызвать осложнения, так как некоторые из идей в настоящее время являются нецелесообразными. Альфиери передал это сообщение в Рим и выразил со своей стороны надежду, что на этом недоразумение было исчерпано.