Николай II. Дорога на Голгофу - Петр Валентинович Мультатули
— Пять миллионов.
— Хорошо, — продолжал Свердлов, — возьмешь с собой сколько нужно. Итак, запомни твердо: Совет Народных Комиссаров назначает тебя чрезвычайным комиссаром и поручает тебе в самый кратчайший срок вывезти Романовых из Тобольска на Урал. Тебе даются самые широкие полномочия — остальное должен выполнить самостоятельно. По всем вопросам, касающимся перевозок, обращайся исключительно лично ко мне. Вызывай по прямому проводу: Москва, Кремль, Свердлов. — Одновременно с мандатом тов. Свердлов вручил мне несколько писем: председателю Омского Совета тов. Косареву, Уральскому Совету и Тобольскому (в мандате ввиду конспирации не упоминалось ни о Царе, ни о Тобольске).
— Теперь все, — обратился ко мне Свердлов. — Действуй. Когда едешь? Сейчас? Хорошо. Ну, помни, что я тебе сказал. Действуй быстро, энергично, иначе опоздаешь.
Чтобы окончательно убедиться в правильности понятых мною инструкций, я спросил:
— Груз должен быть доставлен живым?
Тов. Свердлов взял мою руку, крепко пожал ее и резко отчеканил:
— Живым. Надеюсь, выполнишь мои инструкции в точности. Все нужные телеграммы уже отправлены. Действуй конспиративно. Ну, прощай»{455}.
Какие выводы мы можем сделать из этого разговора Яковлева со Свердловым, хотя наверняка Яковлев привел его не полностью и утаил какие-то очень важные его детали?
Первое это то, что Свердлов рисует заранее лживую остановку в Тобольске. Слова Свердлова: «Верить охране нельзя. Большинство — из офицерского состава» всерьез воспринимать нельзя. Так же как нельзя принимать всерьез информацию Свердлова «о попытке Романова бежать». Никакого сосредоточения в Тобольске «белого офицерства» не было. Вообще миф о «побеге» Царской Семьи и «заговоре» вокруг нее нагнетался уральскими большевиками, и можно быть абсолютно уверенным, что они это делали с ведома Свердлова. Так, 24 апреля 1918 года заместитель председателя Уральского облсовета Б. В. Дидковский послал Свердлову телеграмму, в которой почти дословно повторял собственные слова Свердлова, сказанные за две недели до этого Яковлеву: «Все в руках офицеров»{456}. Мы рассматривали выше состав Отряда особого назначения и видели, что офицеров там было немного, а большинство оставшихся солдат были настроены равнодушно, а иногда и враждебно к Царской Семье. Причем сам Яковлев в отчете о перевозе Царя, сделанном им в мае 1918 года, сообщал: «Николай Романов находился (в Тобольске. — П. М.) под охраной особого отряда, состоявшего из наиболее надежных, опытных в боевом деле солдат. Отряд особой охраны имел распоряжение ЦИК не выдавать Николая Романова никому без его разрешения»{457}. И тем не менее определенная опасность того, что Кобылинский может не выдать Царскую Семью, а солдаты его в этом поддержат, у Свердлова была. Но не она, как нам кажется, была главной причиной беспокойства Свердлова.
Главной причиной его беспокойства было то, что кто-то может помешать его планам о вывозе Императора из Тобольска. Вывоз Царской Семьи из Тобольска представлялся Свердлову делом настолько сложным, что он направляет для этого проверенного своего подручного Яковлева. При этом Свердлов торопит Яковлева «Действуй быстро и энергично, иначе опоздаешь», — говорит он ему. Опоздать с чем или куда? Ответ на этот вопрос может быть только один: какая-то сила могла опередить Яковлева и захватить Царскую Семью раньше, чем это сделает Яковлев. Что это была за сила? Объективные факты говорят, что этой силой могли быть только немцы и их русские сторонники. Немцы могли почувствовать или подозревать, что Свердлов ведет какую-то свою игру, и послать своих людей в Тобольск. Вполне возможно, что немцы посылали отряды русских монархистов, выполнявших их задания и раньше, и вполне возможно, что какие-то прогерманские силы были сосредоточены недалеко от Тобольска и ждали немецких приказов по поводу Царской Семьи. Татьяна Мельник-Боткина вспоминает, что зимой 1918 года в Тобольск вошел «красноармейский» отряд: «Однажды мы все были свидетелями появления многих троек с бубенцами, в которых сидели по двое-трое человек солдат. В тот же день страшная весть разнеслась по Тобольску: «Красноармейцы». Действительно, это был отряд из 50 человек. Начальниками их были два молодых офицера, местные жители, хорошо известные в Тобольске: один Демьянов, выгнанный из семинарии, про которого говорили, что он был мальчишкой скверного поведения, другой — корнет Дегтярев, появление которого в числе красноармейцев всех страшно поразило. Дегтярев был сирота, чуть ли не родственник одного из тобольских губернаторов и известный с гимназической скамьи своим монархическим направлением. При поступлении в Петроградский университет он был членом Союза Михаила Архангела и вдруг появился в роли красногвардейца. Но по его поведению было видно, что он такой же красногвардеец, каким был прежде.
За все время пребывания в Тобольске этот отряд красногвардейцев не произвел ни одного обыска, не сделал ни одного расстрела, не замешался ни в одну скандальную историю. Когда же приехал какой-то особенно грозный отряд из Тюмени, приступивший кормить себя в этом клубе даром, то Дегтярев со своим отрядом потребовал их удаления, а так как дегтяревский отряд поддержал «отряд особого назначения», то те на другой же день покинули Тобольск.
