Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Реформатор

Одновременно с жильем возводилась и сопутствующая инфраструктура. В одном 1964 году выстроили: школ на 1,6 миллиона учеников, детских садов на 546 тысяч мест, больниц на 55 тысяч коек и так далее. Я не могу не вспомнить, что в те же годы начали тянуть по всей стране газопроводы, устанавливать в квартирах газовые плиты. С 1958 года по 1965 год число газифицированных квартир возросло в пять раз — с 2 до 10 миллионов 400 тысяч.

Несколько слов о доходах населения. Только в 1958–1964 годах заработная плата увеличилась в среднем с 67,9 в 1958 году до 98,7 рублей в месяц в 1964 году, то есть почти на пятьдесят процентов.

Принятым в 1956 году законом о пенсиях установили пенсионный возраст для мужчин 60 лет и женщин — 55 лет, а потолок «обычной», не персональной пенсии подняли до 120 рублей в месяц.

С 1958 года прекратилась ежегодная добровольно-принудительная подписка граждан на государственные займы, что одномоментно увеличило годовые доходы работающих на один, а то и на два месячных оклада. Это решение остановило строительство государственной финансовой пирамиды, в отличие от всех иных пирамид, к тому же еще и принудительной. Правда, отложили на двадцать лет и выплаты по старым долгам. Конечно, лучше бы займы упразднить, а платить продолжать. Вот только за счет чего: сокращения строительства жилья или сельского хозяйства? То есть за счет тех же простых людей. Мнения тут разнятся. Как и у всякой финансовой пирамиды, у этой находятся свои защитники.

Вслед за ростом доходов изменялась и структура расходов. Объем розничного товарооборота в 1958–1964 годах вырос с 68 миллиардов рублей до 105 миллиардов. Особенно быстро увеличивались продажи товаров длительного пользования, что всегда и везде свидетельствует о росте благосостояния нации. К примеру, в 1960 году население приобрело 4 миллиона радиоприемников, полтора миллиона телевизоров, миллион стиральных машин и пятьсот тысяч холодильников, а в 1965 году, соответственно, 5 миллионов, 3,3 миллиона, 3 миллиона и 1,5 миллиона. Я взял именно те годы, которые Брежнев объявил периодом упадка.

Параллельно с ростом благосостояния людей сокращалась рабочая неделя. Указом от 8 марта 1956 года на один час сократили рабочий день в предвыходные и предпраздничные дни, к концу 1960 года перешли с 8-часового на 7-часовой рабочий день, затем (в 1967 году) ввели 40-часовую рабочую неделю с двумя выходными.

Улучшилась и жизнь крестьян. Сталинские колхозы расплачивались со своими членами за наработанные ими трудодни из оставшегося после выполнения обязательств по сдаче продукции государству и расчета за услуги МТС, что на деле сводило выплаты к символической сумме, а то и вовсе к нулю. Постановление от 6 марта 1956 года ввело ежемесячное авансирование труда колхозников в размере четверти от всех получаемых колхозом доходов плюс половины от авансов, выплачиваемых им государством за обязательные и необязательные поставки. В 1957 и 1958 году приусадебные хозяйства колхозников, рабочих и служащих освободили от принудительных поставок государству доли вырабатываемой на них продукции. В 1958 году колхозники получили паспорта, впервые в истории обрели право покидать свои селения, не спрашиваясь у властей. В 1964 году на них распространили пенсионное обеспечение.

Повышать зарплату и пенсию, сокращать рабочий день позволяет только растущая экономика. И она росла, доходная часть пополнялась не только за счет традиционных отраслей, химические новостройки окупались за два-три года. Отец назвал их «фабрикой денег». Через четыре года после начала освоения стала прибыльной и целина. Чтобы не казаться голословным, приведу некоторые цифры. Начну с промышленности, сравню 1950 год, последний год последней «сталинской» пятилетки, с 1964 годом:

Рост, как видим, весьма значительный, но промышленность росла и раньше. А вот то, что удалось вытащить из трясины и сдвинуть с места казалось бы неподъемный воз сельскохозяйственного производства — заслуга Хрущева. За одиннадцать лет, с 1953 по 1964 год, валовая товарная продукция сельского хозяйства выросла на 75 процентов. Хотя одновременно народонаселение страны увеличилось на 41,2 миллиона человек, или примерно на 20 процентов, то и неспециалисту ясно, что на столе у каждого появилась немалая прибавка.

Из чего она складывалась?

Сбор зерновых вырос с 82,5 миллионов тонн в 1953 году до 152,1 миллиона тонн в 1964 году, причем львиная доля прибавки пришлась на целину. Если в 1953 году Сибирь и Казахстан давали в среднем 35 процентов от общесоюзного урожая, то в 1964 году — уже 55 процентов. В 1953 году государство закупило 31,1 миллиона тонн зерна всех видов, а в 1964 году — 68,3 миллиона тонн.

С 1953 по 1964 год потребление мяса увеличилось с 5,8 миллиона тонн до 10 миллионов тонн, молока — с 36,5 миллиона тонн до 72,6 миллиона тонн и яиц — с 16,1 миллиарда штук до 29,1 миллиарда. Таких впечатляющих результатов в животноводстве удалось добиться не только из-за уменьшение энтропии, но главным образом за счет насильственного внедрения кукурузы, принуждения к ней. Она стала основным и наиболее питательным кормом коров, свиней, птицы.

Обобщенное здоровье экономики любой страны оценивается по национальному доходу. Применительно к советскому периоду цифры разнятся, оно и понятно: статистика — наука «классовая», и отражает пристрастия заказчика. По советским данным, рост национального дохода в 1951–1958 годах составил в среднем 11,4 процента, в 1958–1961 9,1 процента и 1961–1965 6,5 процента. В ЦРУ насчитали соответственно: 6,0; 5,8 и 4,8 процента.

По нынешним меркам (и те и другие), цифры весьма приличные, но и тут и там настораживает падение темпов. Беспокоило оно и отца, именно поэтому он и занялся новой реформой.

История подтвердила правильность нащупываемого отцом курса. Даже реформа Косыгина, «очищенная» от хрущевского радикализма, обеспечила существенный прирост экономики. У меня нет сомнений, что лекарство, избранное отцом для лечения первых симптомов болезни советской экономики, привело бы ее к полному выздоровлению. Естественно, речь не идет об отце как таковом. Отпущенное ему историей время истекало, почти истекло. Если бы преемники продолжали двигаться в избранном им направлении децентрализации, переложили на директорские плечи бремя борьбы с энтропией, то к 1980 году страна вышла бы на цифры экономического роста, предусмотренные прикидками Госплана на двадцать лет и записанные в 1961 году в Программу партии. Звалось ли бы общество коммунистическим или как-то иначе, уже совсем другой вопрос. Не в названии дело.

В подтверждение своих слов процитирую профессора Зеленина: «Концепция Хрущева сближается с современной китайской моделью рыночного хозяйства и коренным образом отличается от сталинского товарного производства особого рода». А мы убедились, что китайская модель оказалась более чем успешной. Могло такое произойти и у нас пятнадцатью годами раньше Китая.