В Кондауров - Взлетная полоса длиною в жизнь

- С таким авиагоризонтом в сложных метеоусловиях летать небезопасно, твердо заявил я руководителю бригады и выполнил полёты, дождавшись хорошей погоды.

Вскоре шары перестали летать, а их "истребитель" так и не "родился" в серии. В настоящее время его модификация предлагается для других целей.

Возвращаясь к Як-38, вспоминаю, как выпускавший меня в первый полёт Вадим Хомяков, ведущий лётчик-испытатель по этой машине от ГК НИИ ВВС ВВС, подошёл меня поздравить и спросил не без гордости:

- Ну что, понравился?

Говорят, первые впечатления самые непосредственные и потому самые верные. Не задумываясь, я ответил:

- Пронёсся, как на метле, не самолёт - "козёл" какой-то! Того и гляди "сбросит".

Хомяков долго не разговаривал со мной о своём любимом "детище", до тех пор, пока однажды тот действительно не "выбросил" его из кабины. Система безопасности, автоматически катапультирующая лётчика в случае отказа автоматики балансировки на режиме висения, на этот раз сработала на высоте 2000 м в спокойном горизонтальном полёте. Вадим приземлился на парашюте, а самолёт, пролетев ещё 30 км, спокойно приземлился на пашню.

- Вот козёл! - ругался лётчик. - Хоть бы предупредил! В дальнейшем испытания продолжались на кораблях, и об этом нужно писать отдельно.

Несмотря на уже имевшийся в армии царской России ещё до Первой мировой войны опыт базирования военных гидросамолётов на плавучих базах (гидрокрейсерах), на активную деятельность передовых капиталистических стран мира по созданию авианесущих кораблей, насчитывающих к началу Второй мировой до 25 единиц, несмотря на тот очевидный факт, что после окончания войны стало бесспорным - на морских и океанических просторах без применения палубной авиации военные действия неэффективны, что времена простых артиллерийских кораблей ушли в прошлое - в СССР руководство страны долгие десятилетия не решалось развивать новое направление в военно-морских силах. Дело сдвинулось с мёртвой точки в начале 1960-х, когда появилась необходимость привлечения вертолётов для борьбы с атомными подводными лодками. Первые два вертолётоносца "Москва" и "Ленинград" вошли в состав Черноморского флота в 1967-68 годах. Деятельность авианосцев США в Индийском океане в период вооружённых событий в Индокитае окончательно убедила военных "стратегов" в необходимости создания сил противодействия. По инициативе министра обороны Д.Ф.Устинова развернулась огромная работа по созданию группы тяжёлых авианесущих крейсеров (ТАКР) с базированием на них вертолётов и, главное, лёгких палубных штурмовиков - Як-38. Первый ТАКР был сдан в 1975 году. За ним с разрывами в 3-5 лет ещё три:

"Минск", "Новороссийск" и "Баку". Надо сказать, что "Баку" строился уже с учётом базирования на нём в будущем нового СВВП - Як-141.

В первое время "хозяева" крейсеров наблюдали за полётами новой "грозной" техники почти в шоковом состоянии. Чудовищным рёвом и грохотом рвущихся из сопел маршевого и подъёмных двигателей раскалённых газов, сопровождавшим каждый взлёт и посадку Як-38, авиация разрушала веками установившиеся порядки и традиции на корабле. С восхищением смотрели моряки на "героя" в кабине самолёта, неподвижно зависшего над палубой идущего полным ходом крейсера. И в самом деле, это были очередные герои-романтики, не получившие должного признания в своей державе, не получавшие даже серьёзной денежной компенсации за свой столь небезопасный труд. С годами всё тяжелее стало находить среди молодёжи "охотников" до такой экзотики. Министерство обороны, затрачивая бешеные деньги на закупку новой боевой техники, не выделяло даже "крохи" своим первым палубным лётчикам. Со временем шоковое состояние у "мореманов" прошло, а их командиры поняли, что возят с собой довольно шумные, но безобидные для противника "погремушки". В первых же переходах через Атлантику и Индийский океан выяснилось, что "Як" при высоких температурах и влажности "не в силах" был оторваться от палубы. Чтобы взлететь, приходилось недоливать тонну горючего. Штурмовик, способный лишь стрелять и бомбить по надводным целям в простых метеоусловиях, действовал в радиусе не более 50-70 км. За счёт его совершенствования в течение 10-15 лет, в том числе выполнения взлёта с укороченным разбегом и посадки с так называемым "проскальзыванием", боевой радиус действия был увеличен до 100 км. Но время уже требовало и новых кораблей, и новых палубных самолётов. А ТАКР, сделанные "на скорую руку", всё чаще выходили из строя, всё реже появлялись в нейтральных водах. "Яки" "перекочевали" на материк, ас 1991 года окончательно были сняты не только с кораблей, но и с вооружения. Я сильно не ошибусь, если скажу, что сегодня в России появились новые "памятники" - ТАКР. Если раньше они следовали для капитального ремонта в Николаев, на свой родной завод, то сегодня это уже нереально.

III

Начальник Управления Э.М.Колков, которому я представился как его заместитель по лётной работе, был хорошо мне знаком по совместной службе в Ахтубинске.

- Сынок, - обратился ко мне генерал так, как когда-то меня называли "старики", - когда начнёшь работать, не думай, что всё знаешь. Тебе многому здесь придётся учиться сначала.

Окунувшись с головой в работу, я вскоре понял, что командир был более чем прав. Специфика организации испытаний авиационной техники совместно с моряками временами была настолько велика, что даже профессиональный разговор специалистов воспринимался мной с затруднением. Управление проводило испытания не только в бассейне Чёрного моря, но и в местах непосредственного базирования морской авиации - на аэродромах и кораблях Балтийского, Северного и Тихоокеанского флотов. На нашем аэродроме стояли все типы летательных аппаратов, находящихся на вооружении в авиационных частях ВМФ. Как говорится, "каждой твари по паре", а зачастую и по одной. Лётный состав испытателей состоял из трёх групп: вертолётной авиации, тяжёлых самолётов и истребительной авиации. После близкого знакомства я понял, что стать таким же профессионалом, как некоторые из них, уже не смогу. Но, чтобы понимать своих пилотов, нужно было прочувствовать их труд в воздухе.

В первую очередь мне предстояло стать вертолётчиком. Усвоив азы летания на "пропеллере", я приступил к освоению отдельных видов вертолётного искусства. Здесь были и спасательные работы днём и ночью, в горах, в лесу, в море на Ми-8, Ка-27, и буксировка беспилотных мишеней на внешней подвеске, и минное траление, посадка и взлёт с воды на Ми-14, и торпедирование подводной лодки-мишени на Ка-27. Пройдя через тернии такой подготовки, я, никогда не летавший на вертолётах, зауважал этих "стрекоз" и тех лётчиков, кто выполнял на них подобные работы.