Алексей Шишов - Персидский фронт (1909) Незаслуженно забытые победы

Советские историки «рядили» потомственного хана то в одежды «восточного революционера», то в тогу «буржуазного демократа». Но, думается, Кучек-хан был прежде всего тем «стойким» феодалом в иранской истории, который считал Гилян «своим феодом» и который не собирался ни с кем делиться этой властью. В том числе и с шахом Персии, сидевшим в тегеранском дворце. То есть его «освободительная самостийность» в не столь далекое время прямо называлась «революционностью».

В любом случае, Мирза Кучек-хан был большой фигурой на политической сцене шахской Персии в начале века. Даже враги его, которых у гилянского феодала было много и разных мастей, называли хана честным человеком и «чистым идеалистом», каким только можно было быть на Востоке.

Кучек-хан был предводителем не просто повстанцев, а партизан-дженгелийцев. Они, начиная с 16-го года, «вели неравную борьбу против царских и сменивших их британских оккупационных войск», а также против «правительства шаха». К слову говоря, Мирза Кучек-хан стоял во главе так называемой Гилянской революции 1920–1921 годов, был награжден советским орденом Красного Знамени. В тогдашней Москве рассчитывали с его помощью установить в Персии советскую власть.

Гилянское повстанчество, во главе которого стоял Кучек-хан, имело национально-освободительный характер. С руководителем партизан-дженгельдийцев встречался Серго Орджоникидзе. Эта встреча состоялась на борту теплохода «Курск» после того, как в середине мая 1921 года советская Волжско-Каспийская военная флотилия под командованием героя Гражданской войны в России Федора Раскольникова заняла после капитуляции британского гарнизона портовый город Энзели.

После этой беседы Орджоникидзе информировал Ленина: «Ни о какой советской власти в Персии речи и быть не может. Кучек-хан даже не согласился на поднятие земельного вопроса».

Все же Мирза Кучек-хан, много повоевавший против русских войск в Великую войну, а затем с англичанами, пожелавшими в ходе Гражданской войны сделать Каспий, ни много ни мало, как «британским морем» (англичане заставляли угрозой применения силы спускать на судах белой армии Андреевский флаг!), заключил военный союз с большевиками.

Те обещали в обмен на установление советской власти не вмешиваться во внутренние дела страны, в которой «никакого пролетариата нет», бедное крестьянство «темно, забито и пассивно».

Такое обещание убедило предводителя партизан-дженгельдийцев в правильности своего решения. Военный комиссар «красной эскадрой», взявшей у англичан персидский порт Энзели, Батырбек Абуков свидетельствовал:

«Кучек-хан… скрепя сердце решился на провозглашение Персидской Социалистической Республики, предложенное ему комфлотом Раскольниковым».

После этого отряды дженгельдийцев и красных моряков-десантников двинули на Решт, столицу Гилянского остана. 4 июня они заняли город, из которого английское командование поспешило вывести свои войска. Однако вскоре Мирза Кучек-хан разорвал отношения с иранскими коммунистами, его правительство в Гиляне было свергнуто в ходе «персидского Октября».

Кучек-хан в ходе таких событий по своей воле «самоустранился от власти» и вернулся в горные леса, чтобы там дождаться «выяснения истины». В это время Москва начала дипломатические переговоры с Лондоном и Тегераном, и о маленькой Гилянской Советской республике в ней попросту забыли. Повстанцы-дженгельдийцы были предоставлены сами себе. Мирза Кучек-хан, так и не сдавшийся шахским властям, замерз в горах. Его отрубленная голова в «лучших восточных традициях» с торжеством была доставлена в персидскую столицу.

Кучек-хан действительно был грозой шахских властей в Гилянском остане. Его всадники-дженгельдийцы, по сути дела, беспрепятственно перемещались по горной провинции, встречая содействие в селениях. По некоторым данным, Кучек-хан начальствовал над «шайкой численностью около 1 тысячи человек, терроризировавшей население района Моссул — Энзели — Решт».

По сведениям русской разведки, немецкая агентура обещала огромную сумму, 10 тысяч туманов, за взрыв Менджильского моста, о важности которого говорить не приходилось. Гилянские повстанцы грозили захватить банки в Реште и «вырезать русскую колонию». Поэтому генерал-лейтенант Н.Н. Баратов решил провести операцию против отрядов Мирзы Кучек-хана, базы которых находились в горах.

Наступательная операция против дженгельдийцев началась 25 декабря 1915 года. Выделенный для их ликвидации воинский отряд действовал походными колоннами по трем сходящимся направлениям: с севера, юга и запада. Схватки проходили в горных заснеженных лесах, где путь преграждали завалы на тропах и обледенелые скалы. Последние схватки, которые определили исход операции, прошли 30 декабря. Войско Кучек-хана оказалось разбитым и рассеянным и уже не угрожало большими нападениями.

Однако ситуация в горах Гиляна продолжала оставаться тревожной всю Первую мировую войну. Штаб экспедиционного корпуса констатировал то, что на каспийском побережье «оставалось еще много враждебного России элемента». Был случай, когда в засаду, устроенную местными повстанцами, попала казачья сотня, принявшая бой в невыгодных условиях.

В тылах Кавказского экспедиционного кавалерийского корпуса действовали не только партизаны-дженгельдийцы Кучек-хана. Постоянную опасность таили в себе воинственные кочевники-курды. На словах вожди их племен заверяли русских в своей доброжелательности к ним. Но на деле все было иначе.

Очевидец тех событий, автор ряда исторических памяток полков кубанского казачества, генерал-майор, атаман Кавказского отдела Кубанского казачьего войска Василий Григорьевич Толстов писал:

«Курды… в тылу подкарауливали казаков, не только одиночных и парных, но и разъезды, и посты летучей почты и безжалостно из засады убивали их или захватывали врасплох, дико истязали, мучили и умерщвляли. Не проходило дня, чтобы курды не убили одного-двух казаков.

Требовалось постоянно быть наготове и зорко следить за этими мнимыми доброжелателями и впереди, и позади, и по бокам».

Командир экспедиционного корпуса остро реагировал на проявления открытой враждебности со стороны местного населения.

Показателен такой случай. Протурецки настроенные персы напали на фуражиров терского 1-го Горско-Моздокского полка. Они убили

9 лошадей и закопали живым в землю попавшего им в руки раненого казака.

Баратов приказал наказать селение, жители которого совершили вооруженное нападение, по законам военного времени. Их имущество приказано было «продать с аукциона». Из вырученной суммы по 500 рублей получили «потерпевшие» казаки, потерявшие коней, а 5 тысяч рублей отправили на Терек, семье погибшего казака. Остальные деньги были переданы «в распоряжение персидского правительства».