Курт Айхенвальд - Информатор

– Что ж, прекрасно, Марк, – сказал Шепард. – А теперь давайте сообщим новости Андреасу.

Шепард включил магнитофон, Уайтекер сел за стол и набрал номер Мика Андреаса. Запись будет сделана в присутствии двух свидетелей, Шепарда и Суперно. Правда, слишком многого от этой записи никто не ожидал, но будет, по крайней мере, лишнее свидетельство того, что Андреас знал о цели парижской встречи.

Французские власти запретили записывать телефонные переговоры, но здесь, в посольстве, они были на американской территории и могли отвести душу. Они могли записать не только отчет о переговорах, которого ожидал Андреас, но и все, что им заблагорассудится.

Агенты ФБР чувствовали, что приближается кульминация «Битвы за урожай». Пора было форсировать события. Они изложили план действий Уайтекеру, и тот радостно его одобрил.

План привели в действие 12 октября. В шесть утра Уайтекер постучал в дверь номера 121 отеля «Хэмптон-Инн» в Форсите.{172} На нем были темно-синие костюмные брюки, а пиджака не было.

– Ну как? – спросил он, быстро входя в комнату. – У меня мало времени.

– Много и не требуется, – отозвался Херндон.

У него был наготове темно-синий пиджак, идеально подходивший к брюкам Уайтекера и начиненный новейшей звукозаписывающей аппаратурой. Уайтекер улыбнулся.

За прошедшую неделю он ни разу не виделся с Миком Андреасом, а сегодня расскажет ему о переговорах в Париже. Если повезет, Андреас выскажется и насчет предполагаемой встречи с Ямадой. Так что техника ни в коем случае не должна была подвести.

Пиджак принадлежал Уайтекеру и составлял пару к брюкам. Неделю назад агенты забрали у него этот пиджак, и в Спрингфилде в его подкладку вшили маленький магнитофон, а в лацканы – микрофоны.

Уайтекер надел пиджак. Никаких изменений в нем он не почувствовал.

– О'кей, Марк, – сказал Херндон. – Когда захотите начать запись, выключатель в кармане.

Выключатель был маленький и простой. ФБР поработало отлично.

Уайтекер передал Херндону микрокассету и магнитофон, и тот вставил пленку и батарейки. Затем Уайтекер рассовал звукозаписывающие устройства по местам – все четыре штуки. Он был готов к работе.

Чуть позже, в 9.15, Уайтекер и Уилсон пробирались сквозь лабиринт столов дилингового зала АДМ к кабинету Мика Андреаса. Мик вызвал их, затребовав отчет о переговорах в Париже. Записывающие устройства в подкладке пиджака Уайтекера и в нагрудном кармане были включены.

– Как они оценивают наше производство? – спросил Андреас.

– Примерно в пятьдесят тысяч тонн, – ответил Уайтекер. – А на самом деле мы производим около шестидесяти восьми.

– Они считают, сорок пять, – рыкнул Уилсон.

Уайтекер покачал головой:

– Они хотят, чтобы мы производили не больше сорока пяти, но думают, что мы производим пятьдесят.

– А у нас, значит, семьдесят?

– Пока шестьдесят восемь, – уточнил Уайтекер.

Андреас спросил, может ли АДМ сократить производство на двадцать тысяч тонн, чтобы ублаготворить конкурентов, но Уайтекер ответил, что проблема не в этом. Количество лизина, которое хотят производить в совокупности все компании, превышает объем текущего рынка. Если все выбросят продукцию на рынок, цены неизбежно упадут.

– Я думаю, все было бы в порядке, если бы не Икэда, – сказал Уайтекер. – Мы с Терри его на дух не переносим.

– Не будь наивным! – презрительно фыркнул Уилсон. – Он делает то, что велит ему Ямада.

Чтобы решить проблему, сказал Уайтекер, потребуется личная встреча Андреаса с Ямадой.

– Вот кто меня действительно беспокоит, – отозвался Андреас.

– Да, но он-то вроде бы мыслит разумно, – сказал Уайтекер. – А Икэда – задница, и, я считаю, он-то и заварил кашу.

– Ямада действует как остальные: посылает на переговоры своего болванчика, – откровенно брякнул Андреас. – Велит ему: «Поезжай, сражайся, не уступай ни пяди».

– Да, похоже, что такова их политика, – согласился Уайтекер.

– Ты передал Ямаде, что я могу встретиться с ним где угодно? – спросил Андреас.

– Передам сегодня же вечером, – кивнул Уайтекер.

Ситуация требует срочных мер, добавил он. Иначе цены неминуемо упадут.

– Месяца три-четыре мы продержимся, а потом, если ничего не изменится…

– …мы все потеряем кучу денег, – закончил за него Андреас.{173}

В 15.30 того же дня все трое встретились еще раз. Андреас хотел досконально разобраться в положении дел на рынке лизина и в объемах этого рынка. Уайтекер и Уилсон подробно изложили мнения конкурентов.

Уилсон почесал подбородок.

– Цены запросто могут упасть процентов на десять, – сказал он.

– На десять? – удивленно переспросил Андреас.

– Да, – ответил Уилсон.

– Это верно, – подтвердил Уайтекер.

Андреас улыбнулся и поднял руки ладонями вверх:

– Тогда нам остается только врать конкурентам. А уж если мы врем, то делаем это с открытыми глазами, этого у АДМ не отнимешь.

Уилсон согласился, что в этом преимущество АДМ перед японцами.

Независимо от размеров рынка, продолжил Андреас, надо продумать позицию на переговорах. Месяцев через шесть надо начать жаловаться на ограничения по объему производства – даже если АДМ будет тайно производить намного больше. Если к тому времени конкуренты будут готовы договориться об объемах, следует создавать искусственные препятствия, чтобы оттянуть этот момент до тех пор, пока не удастся скрыть обман.

– Таким образом, мы на время избавимся от этих разборок, – сказал Андреас.

– Правильно, – поддакнул Уайтекер.

– Итак, – заключил Андреас, – начинаем врать, прямо сейчас.

В 16.40 Уайтекер снова был в кабинете Андреаса, на этот раз один на один. Единственным звуком, нарушавшим тишину в кабинете, было пыхтение аквариумного насоса. Мик вызвал Уайтекера, чтобы получить дополнительную информацию о японцах. По-видимому, он понял, что настал критический момент. Выбор был один: либо извлекать максимальную прибыль, либо развязывать войну цен.

Мик снова и снова прокручивал варианты развития событий. Врать конкурентам имело смысл в том случае, если они не пойдут на соглашение. Если пойдут, ну что ж, тогда дело другое. Андреасу в некотором смысле даже нравилось положение АДМ на рынке. Все азиатские компании присутствовали на нем еще до появления АДМ и действовали, сговариваясь о ценах. Когда АДМ стала стучаться в дверь, желая вступить в клуб, ее проигнорировали. Не получив ответа, компания снизила цены, послав ясный сигнал тем, кто поначалу не принял новичка всерьез.