Георгий Захаров - Я - истребитель

По вполне понятным причинам мы не навязывали французским летчикам своих политических взглядов. Наши взаимоотношения строились на взаимном уважении и взаимном доверии, которые складываются между боевыми товарищами.

В то же время интерес французских летчиков к нашей жизни был естественным. Особый интерес они проявляли к содержанию нашей партийно-политической работы, а мы охотно поясняли ее цели и задачи.

Однажды, помню, шел я с Пуйядом, и вдруг он заметил, что техники самолетов "Нормандии" собрались на краю аэродрома и что-то оживленно обсуждают. Это было в те дни, когда по совместной договоренности мы заменили французских техников советскими. Инженером полка "Нормандия" стал капитан Сергей Агавельян, ранее бывший инженером эскадрильи в 18-м гвардейском полку.

- О чем они говорят? Почему они собрались все вместе? - спросил Пуйяд.

Технический состав полка проводил открытое партсобрание, посвященное вопросам улучшения подготовки материальной части.

Пуйяд проявил большой интерес к собранию. А когда в числе выступающих он увидел своего механика, любопытство его было подогрето в высшей степени.

- Мой механик - коммунист? Что он такое говорит?

- Вероятно, о том, как лучше и быстрее подготовить самолет к вылету,отвечал я.

- Мой генерал, нельзя ли нам подойти поближе, послушать?

И командир французского полка прибавил шаг, чтобы услышать, о чем на партийном собрании говорит его механик.

Мы подошли к поляне, и Пуйяд выслушал предложения механика.

- Да он же дело говорит! - почти закричал командир "Нормандии". Я едва сдержал улыбку. - Он говорит все правильно! Можно мне к этому добавить несколько замечаний?

Пуйяду было дано слово, и он выступил с предложениями знающего и заинтересованного человека, которые были приняты к сведению и одобрены. Но сам факт, что он не просто выступал на совещании технического состава, а что выступал "на партийном собрании коммунистов", сам этот факт не сразу был им воспринят, и на обратном пути Пуйяд не то констатировал, не то спрашивал у меня:

- Мой генерал, я выступал на партийном собрании?!

Ему все не верилось... Разговаривая с французскими летчиками, я часто думал: до чего же бывает красив и внутренне раскрепощен человек, когда знает, что борется за правое дело! Эта раскрепощенность духа, эта моральная чистота позиции, которую каждый из летчиков "Нормандии" осознавал ежедневно, рождала в них те силы, которые помогали им преодолевать опасность и облегчали нелегкие думы о своей порабощенной стране. В них словно вливалась часть той силы, которая сделала непобедимым наш народ. Я думаю, этой силы оставшимся в живых хватит до конца их дней.

20-й истребительный авиаполк вошел в состав 303-й авиадивизии в марте сорок третьего года.

Можно довольно долго объяснять, чем хорошо подготовленный полк отличается от неподготовленного, можно многое сказать о том, что составляет силу полка, но все это лишнее. Для бывалого командира во время войны достаточно одной-двух характерных деталей, чтобы сразу понять, какая именно часть направлена в его подчинение.

Когда сообщили, что к нам направлен 20-й истребительный, я сразу понял, что дивизия пополнилась сильным боевым полком. Он отличился еще в финскую войну. До начала Великой Отечественной один из немногих успел получить и освоить истребитель Як-1.

Авиационный полк-это не просто два-три десятка летчиков и самолетов. Это сотни людей, всевозможные службы, подразделения - громоздкая и многосложная система, которой после перебазирования надо разворачиваться на новом месте, налаживать быт, ремонтно-техническое обслуживание, связь, маскировку, снабжение и многое другое. Одним словом, начинать жизнь заново. Так вот, через час после того, как летчики 20-го истребительного перелетели на аэродром близ деревни Васильевское, в штаб дивизии поступил доклад: полк готов приступить к выполнению боевых задач.

Командовал полком сначала участник боев в Испании майор Алексей Стариков. Как многие командиры, начавшие воевать с первого дня войны, он, образно говоря, заложил фундамент боевой биографии полка. К середине августа сорок первого года летчики 20-го истребительного уже сбили в воздушных боях и уничтожили на земле 72 самолета противника, из которых половину составили бомбардировщики. Как и многие командиры полков, о которых я уже рассказал, Стариков в первые, самые трудные месяцы войны беспрерывно летал и сам водил в бой своих летчиков. 2 июля сорок первого года, отражая налет вражеских бомбардировщиков на аэродром, он взлетел во главе группы и на глазах у всего полка сбил ведущий Ю-88: тот, не успев даже сбросить бомбы, взорвался в воздухе. Моральная цена таких эпизодов в первые дни войны была очень высока, Сколько бы вражеских самолетов ни сбил впоследствии тот или иной летчик, в каких бы переделках ему ни пришлось побывать, он всегда помнил, как его командир в первые дни войны расстрелял вражеский бомбардировщик, потому что начало боевого отсчета шло отсюда - от этих самых тяжелых дней.

В январе 1942 года майор Стариков погиб в воздушном бою под Калугой. С августа сорок второго года 20-м истребительным полком стал командовать майор Иван Кукин. Это был опытный воздушный боец, любимый летчиками командир. Под командованием Кукина полк участвовал в августовских боях 1942 года под Ржевом, в феврале сорок третьего основными направлениями его боевых действий стали Сухиничи, Спас-Деменск. Полк сопровождал Ил-2 224-й штурмовой авиадивизии и прикрывал наземные войска. Весной сорок третьего года территориально 20-й полк оказался по соседству с нашей формирующейся 303-й истребительной авиадивизией и вошел в ее состав.

В марте действия дивизии ограничились из-за плохой погоды. При низкой облачности бомбардировщики использовались редко, работали в основном штурмовики. Четверками, шестерками, реже девятками эти трудяги войны, прижимаясь к земле, сновали через линию фронта и обратно, обрабатывая передний край противника, его тыловые объекты. Так что летчики 20-го истребительного полка, имея большой опыт по сопровождению штурмовиков, сразу же включились в боевую работу и, несмотря на плохую погоду, защищая своих подопечных, часто принимали бой в невыгодных для себя условиях.

8 марта младший лейтенант Анатолий Машкин, ныне генерал, отбивая атаку неприятельских истребителей, был подбит. До аэродрома летчик не дотянул и сел на фюзеляж юго-восточнее Сухиничей. Вернулся он в полк целым, невредимым, но на несколько дней остался "безлошадным". Самолет отремонтировали, Машкин снова отправился в боевой вылет и был подбит зениткой. На сей раз пришлось прыгать самолет сгорел. А за день до этого Иван Кукин на своем "яке" вел бой с двумя "фокке-вульфами". Одного он подбил, но и "як" командира полка получил повреждения В те же дни товарищ Машкина младший лейтенант Мясников тоже был подбит в воздушном бою и тоже произвел посадку на фюзеляж.