Игорь Синицин - Андропов вблизи. Воспоминания о временах оттепели и застоя

Неожиданно ко мне в приемную КГБ, где я регулярно вел прием избирателей Андропова, приехала целая делегация садоводов из Новомосковска. Люди были крайне возмущены тем, что городской голова вместе со своими прихлебателями из горисполкома захотел согнать сотни семей с освоенных ими микроскопических участков, выкорчевать сады и развернуть на этом месте жилищное строительство. Делегация справедливо указывала на то, что в городе есть еще другие подходящие территории для застройки, а лишение садоводов и огородников их участков может физически убить многих пенсионеров, лишить их внуков мест летнего отдыха, сократить жизнь членов семей ветеранов-шахтеров в неблагополучном по экологии Новомосковске. Кроме того, такой шаг городских властей заставит довольно большую часть населения стоять в очередях и платить деньги из скромных семейных бюджетов за сельхозпродукцию, которую они могли бы вырастить сами.

Ходоки из Новомосковска сообщили мне, что уже обращались в Тульский облисполком и обком партии, к его первому секретарю члену ЦК КПСС Юнаку, но нигде их не желали слушать, в том числе и в обкоме КПСС, куда они попытались пройти на прием к партийному начальству. Жалобщиков, среди которых были старые члены партии, просто не пустили на порог обкома.

На следующее утро я доложил Юрию Владимировичу этот вопрос как весьма срочный и тревожный. Андропов мгновенно по-человечески вошел в положение новомосковцев, рассердился на городские власти и бюрократов из облисполкома. Хотя Юрий Владимирович по большому счету относился к частной собственности садоводов и дачников негативно, он распорядился, чтобы я немедленно выехал в Новомосковск, ознакомился на месте с положением садоводов, от его имени потребовал от городских властей принятия мер в пользу членов садоводческого товарищества.

На следующий день я был в Новомосковске. Прямо с вокзала, где меня встретил начальник городского отделения КГБ, я отправился в горисполком. Городскому голове, которому пришлось для неожиданной встречи с представителем Андропова прервать какое-то пустопорожнее совещание, я изложил суть дела садоводов и огородников. Затем вместе с ним тут же выехал на место готовящегося преступления против заслуженных и трудящихся людей.

Прекрасный пятнадцатилетний сад начинался почти от самой нынешней городской черты. Все крошечные участочки были разделаны и обработаны, словно в Китае. Картофель, овощи, ягодники, яблони, вишневые и сливовые деревья были заботливо ухожены и обещали дать высокий урожай. Среди зелени, но далеко не на каждом участке, стояли сооружения, которые лишь с большой натяжкой можно было назвать летними жилищами. Они были грубо сколочены из остатков строительных материалов и мусора, крыты кусками старого толя и осколками шифера. Около большинства этих «дач» играли маленькие дети. Старики и старухи, а кое-где и садоводы среднего поколения гнули спины среди грядок овощей и картофеля. Картина нищего жилья советских ветеранов войны и труда, похожего на латиноамериканские фавелы обездоленных рабов, среди ухоженного сада была удручающей для меня, но не для председателя горисполкома. Городской голова уперся и категорически отказывался от своей мысли выкорчевать весь сад, снести хибары, а на пустом и голом месте построить несколько пятиэтажек.

Мы вернулись в горисполком и продолжали переговоры там. Я поражался, как руководитель города и его приближенные партийные и государственные функционеры могли столь упрямо отстаивать неправое дело, затеянное им против пенсионеров и тысяч горожан. Ведь это население буквально кормилось от своих маленьких огородов и садовых деревьев. Единственные аргументы, которые смогли сломить этого советского чинушу, представили мне вызванный тут же прокурор города и начальник отдела торговли горисполкома. У первого из них я спросил, сколько потребуется по закону выплатить компенсации владельцам вырубаемых плодовых деревьев и кустарников. Прокурор назвал примерную цифру. Она составила по крайней мере несколько годовых бюджетов города, идущих на благоустройство. Затем я просил завторготделом подсчитать, сколько потребуется дополнительных фондов для города на картофель, овощи и фрукты, если несколько сот семей займут очереди в городских магазинах, которые и так поражали отсутствием каких-либо овощей и фруктов. Насыщены прилавки были лишь банками консервированных яблок и молдавской томатной пасты. Оказалось, что получить от областного управления торговли дополнительно к нынешним ничтожным фондам на сельхозпродукты для шахтерского города что-либо еще относится к области советской фантастики.

В результате мне удалось добиться от городского головы и прокурора обещания отменить противозаконное решение о сносе садово-огородного товарищества и даже продлить на одну остановку маршрут городского автобуса, чтобы нагруженным продуктами садоводам не надо было тащиться около километра по пустырю. Юрий Владимирович полностью одобрил мои действия и велел проконтролировать дальнейшие шаги городских властей. Это оказалось нелишним, поскольку через месяц мне сообщили из городского отделения КГБ о том, что власти Новомосковска положили под сукно свои обещания депутату Андропову и решили дальше гнуть свою линию. Тут уж я обозлился на советских чинуш и попросил Юрия Владимировича позвонить по ВЧ первому секретарю Тульского обкома Юнаку. Андропов тоже возмутился отношением местных властей к поручению депутата. Он немедленно выполнил просьбу о звонке и сам получил обещание Юнака контролировать дальнейшее развитие ситуации. Кстати, удалось через Юнака и несколько увеличить фонды на продукты для Новомосковска…

Год от года моя работа по подготовке материалов к заседаниям политбюро для Юрия Владимировича превращалась в нудную рутину. Сначала я был вдохновлен ответственным поручением партии, которой еще верил. Еженедельно ПБ на заседаниях рассматривало по 12–15 вопросов. Да еще между заседаниями, поименным голосованием, высший орган партии решал от 50 до 80 вопросов! Года через два-три, когда я немного вошел в курс дела, они стали поражать меня как журналиста своим «мелкотемьем». Вместе с банальными политическими — директивами советской делегации на сессию ООН или обсуждением итогов бесед Брежнева с кем-либо из высоких гостей от братских компартий или правительств многих стран мира, о бюджете на очередной, 1970-какой-то год или перемещениях высших военачальников и других деятелей «номенклатуры политбюро» — кремлевские старцы решали множество мелких и мельчайших вопросов, вплоть до производства поршней для завода КамАЗ или награждения доярок и свинарок передовых колхозов.