Збигнев Войцеховский - Раневская, что вы себе позволяете?!

Пазл 36. С родными

Было: Раневская даже поклялась больше не сниматься. Потому что для нее это было страшным испытанием. Съемки фильма — это совсем не репетиции спектакля. Больше всего ее раздражали вечная суматоха, крики, беготня и бестолковость. Еще ужаснее были отсутствие элементарно уюта, холод на Москинокомбинате, как гордо именовался огромный почти сарай.

Но все плохое быстро забывается, когда видишь, что роль на экране удалась, когда слышишь восторженные отзывы коллег, когда зрители идут на фильм…

Так было и с Фаиной Раневской. Спустя время ей предложили сниматься — и она пошла.

Фильм «Весна», куда ее лично пригласила Любовь Орлова (она там играла главную роль) снимался в 1945 году. Нужно ли говорить, что вся та неустроенность, которая была до войны в съемочном павильоне, теперь увеличилась многократно. Холод был неимоверный, грелись между дублями около «буржуйки», ходили в валенках. Раневская уже было порывалась отказаться от своей небольшой роли, но терпела, надеялась.

А надеяться было на что: Александров, режиссер, обещал, что окончание фильма они будут снимать за пределами СССР — в Праге. Там был великолепный съемочный павильон, который советское руководство прибрало к своим рукам в качестве трофея. Там было все для того, чтобы избежать суматохи помощников и ассистентов, нервозности режиссера и оператора. Там были рельсы и тележка для кинокамеры. Там были уютные уборные для актеров. Но, безусловно, не прекрасные условия съемок сдерживали Фаину Раневскую. Другое.

Она мечтала о встрече с семьей.

Они не виделись тридцать лет.

Уже умер отец. Но были живы брат, сестра, мать.

Они жили недалеко от Праги. И Раневская, стиснув зубы, собрав всю свою волю, отправлялась каждый вечер (съемки велись ночью) на ненавистный Москинокомбинат. Наконец Прага. Раневская знала адрес своих родных — его ей передали еще в далекие двадцатые годы. Но она ни разу не написала письма. И ни разу не получила. Все понимали, что такая переписка чревата самыми страшными последствиями: самое малое, могли обвинить в организации антисоветской организации. И смешного здесь не было ни точки.

Раневская не рассказывала, как она встретилась с родными. И в этом кроется все тот же страх за свою жизнь и жизнь близких людей. Не нужно было даже самым надежным друзьям доверять эти тайны, тем самым делая их как бы сопричастными в этом «страшном преступлении» — в укрывательстве кровных связей столько лет…

Ты виновен, потому что у тебя есть мать и сестра с братом…

Одно только поведала Раневская о тех встречах: как только заканчивался съемочный день, она правдами и неправдами, соблюдая все условия конспирации, спешила в родной дом — к матери, сестре, брату… Если день выдавался без съемок — она ехала туда на весь день. Только три человека из съемочной группы знали, куда в самом деле исчезает Раневская…

«За долгие годы я впервые почувствовала себя счастливой», — скажет потом Фаина Георгиевна.

Пазл 37. На Воробьевых горах

Этим местом Фаина Раневская восхищалась так, словно она сама насыпала эти горы и посадила на них лес. Она без устали рассказывала своим спутникам, которых приводила в эти места, о том, как здесь чудесно было когда-то. Сколько здесь было леса, какие чудесные поляны, какие удивительные дорожки вели, вели и вдруг приводили в сказочный красоты уютный уголок. Красота природы всегда близка человеку, не очерствевшему душой, он всегда стремится сблизиться с этим чудом, вдохнуть полной грудью лесной воздух, почувствовать себя свободным от суеты и хлопот. Поэтому Воробьевы горы во все времена были излюбленным местом отдыха москвичей. Сколько людей приезжало сюда со своей снедью! На полянах расстилались скатерти, выставлялись яства. Здесь царствовали участие, доброта, желание подарить другому чуточку своего счастья. И всегда здесь было весело, было солнечно в любую погоду от человеческих улыбок.

Фаина Раневская вспоминала это все с такой грустной теплотой в глазах, что ее спутники, те, которые раньше не были здесь, невольно завидовали ее прошлому.

Раневская ведет свою компанию только одной ей знакомыми тропинками, несколько поворотов — и вот чудесная поляна, на ней простая, но удобная лавка. Расселись, закурили.

И тут Раневская достает пустой коробок из-под папирос, кладет его возле себя и спокойно, но так, что все понимают — ослушаться нельзя, говорит:

— Покурим здесь, на чистом воздухе… Но предупреждаю: ни одной папироски здесь не оставлять — вот, я специально взяла пустую коробку для окурков…

И потом эту пустую коробку она носила с собой до того времени, пока не повстречала мусорную корзину…

Пазл 38. Театральные буфеты

Если начинался театр с гардероба, то театральный буфет был обязательным атрибутом, призванным подчеркнуть оригинальность и неповторимость театра. Как правило, в этих буфетах было немало того вкусного, чего было не купить в любом другом месте, но цены дешевизной не удивляли. Раневская с гордостью рассказывала, что она знает один секрет театральных буфетов. Секрет этот в том, что публика очень охотно идет в буфет, да просто бежит туда и сметает все с полок тогда, когда спектакль необычайно удачен. Этот секрет ей рассказали сами буфетчицы: когда шел спектакль «Странная миссис Сэвидж» с участием Раневской, работники буфета не успевали нарезать бутерброды. Наверное, Раневская была права в своем предположении, что если у человека хорошее настроение, ему ничуть не жалко потратиться. К тому же сопереживание в зале — определенного вида душевная деятельность, после которой рюмка коньяка выглядит просто обязательной.

Как-то Раневская была на спектакле в другом театре. Пьеса была мало того что скучной, затянутой, действие шло в каком-то замедленном темпе, так еще и по времени постановка занимала около трех часов. В антракте Раневская в буфет не пошла: она не очень доверяла этому театру, это недоверие распространялось и на театральный буфет. Если актеры травят зрителей в зале длиннющими монологами, кто запрещает буфетчицам травить их подпорченной колбасой?

В общем, спектакль был ужасен как по режиссуре, так и по игре актеров. Они словно отрабатывали свое время и точно так же, как зрители, уныло ждали быстрейшего финала.

Вернувшись домой, Раневская без сил опустилась в кресло и попросила своего спутника достать бутылку коньяка и немедленно налить по рюмочке. Организм требовал немедленного восстановления израсходованных ресурсов. Фаина Георгиевна выпила рюмку, попросила налить еще одну. Выпила и сказала: