Ордин-Нащокин. Опередивший время - Виктор Алексеевич Лопатников
Основной штат Посольского приказа составляли подьячие, делившиеся по своему стажу на старых, средних и молодых. Старые, или приписные, возглавляли повытья и «походы» (инспекции), им также доверялось право подписи не слишком значительных документов. Средние и молодые подьячие переписывали документы и выполняли разные поручения. В приказе служили также переводчики и толмачи — часто считается, что это одно и то же, но первые занимались письменным переводом, а вторые — устным. Во второй половине XVII века насчитывалось до 15 переводчиков и 40–50 толмачей, которые знали не только главные европейские языки, но и турецкий, персидский, арабский, грузинский, монгольский. Часто в переводчики шли приехавшие на Русь иноземцы или русские, побывавшие в плену. Были случаи, когда для изучения языков боярских детей специально посылали за границу. Способности служащих Посольского приказа ценились весьма высоко: их жалованье было в три — пять раз больше, чем в других приказах.
* * *
Особое место в деятельности приказа занимала организация русских посольств. До начала XVIII века постоянных дипломатических представительств за границей у Руси не было. Посольства посылались для решения отдельных вопросов — заключения мира, поздравления вступившего на трон монарха, подписания торговых соглашений. От важности миссии зависел статус дипломата: он мог быть великим послом, обычным или «легким», посланцем и гонцом. Каждому из этих рангов соответствовали определенные почести и денежные выплаты. Послы, как уже говорилось, выбирались из бояр, которые наделялись правом вести переговоры и вырабатывать проект договора, который утверждался царем и Боярской думой. Дьяки могли быть только посланцами, статус и роль которых были менее значительны. При этом они неизменно входили в состав посольств, являясь товарищами посла и членами посольского съезда. Гонцы, назначаемые из числа подьячих или толмачей, просто доставляли грамоты или передавали поручения устно, не вступая в переговоры. Были и тайные посланцы, которые перевозили секретные документы и инструкции русским послам и агентам за границей. Они не входили в штат приказа, а вербовались из разных сословий. Например, в архиве Посольского приказа сохранился документ: «Отпущен тайно к цесарю с грамотой московский торговый человек Тимоха Выходец»[49].
Во время пребывания за границей послы обеспечивались за счет того государства, куда отправлялись. Точно так же в России их финансировал Казенный приказ, но во второй половине XVII века эту обязанность также передали Посольскому приказу. Его бюджет в тот период неизвестен; мы знаем только, что на жалованье сотрудников ежегодно тратилось около пяти тысяч рублей, а к 1700 году эта сумма возросла до семи тысяч. Помимо высокой зарплаты исполнение служащими приказа своего долга обеспечивала присяга на Библии, даваемая при вступлении в должность. Думный дьяк, например, клялся «служити и прямити и добра хотети во всем вправду, и государские думы и боярсково приговору и государских тайных дел русским всяким людем и иноземцом не приносите и не сказывати, и мимо государской указ ничего не делати, и с иноземцы про Московское государство и про все великие государства Российского царствия ни на какое лихо не ссылатися и не думати, и лиха никакова Московскому государству никак не хотети»[50].
Первоначально «посольская изба» находилась в Кремле на площади, где позже была построена колокольня Ивана Великого. В 1570-х годах все приказы были переселены в новое двухэтажное здание Приказных палат, выстроенное в форме буквы П. Посольский приказ располагался в части здания, соседствующей с Архангельским собором, где помещалось несколько больших палат. В одной из них, Задней, где принимали иноземных посланников, стены были обиты «черевчатым аглинским сукном», а потолки расписаны. В другой палате, где сидели подьячие, на стене в рамках висели четыре «персоны» (картины), на которых были изображены добродетели, необходимые служащим приказа — Правда, Мудрость, Воздержание и Крепость. В отдельном опечатанном помещении хранилась Большая государственная печать, в другом — архив и библиотека с печатными и рукописными книгами, изображениями и картами. По заказу вельмож и самого царя сюда доставлялись из-за границы иностранные книги на разные темы — «по художеству», «о чудесах мира», «о полатном и городовом строении» и т. д. При необходимости здесь же, в приказе, эти книги переводились на русский язык.
Уникальность положения Посольского приказа делала его настоящим культурным центром Руси, который одновременно и закреплял существующую идеологию, и подрывал ее, допуская в страну — пусть и весьма дозированно — информацию о жизни других стран, о науке и культуре Нового времени. Первую «ипостась» этой деятельности представляли усилия по созданию трудов по истории государства, закреплявших его международный авторитет. Хотя их начало относится еще к временам Ордина-Нащокина, зримое воплощение они обрели при его преемнике А. С. Матвееве, когда был составлен «Царский титулярник». В этом богато иллюстрированном сочинении описывалась история Руси и ее монархии, искусственно возведенная к временам римских императоров, чтобы поставить дом Романовых вровень с его европейскими «коллегами». В Посольском приказе создавались и другие исторические сочинения, например «История о царях и великих князьях земли Русской», написанная в 1669 году дьяком Федором Грибоедовым. Для ознакомления царя и бояр с событиями в других странах Посольский приказ выписывал из-за границы газеты и журналы, составляя на их основе так называемые «вестовые письма», из которых позже возникла первая русская газета «Куранты».
* * *
Вступив в 1667 году в должность руководителя внешнеполитического ведомства, Ордин-Нащокин открыл новый, самый плодотворный период своей государственной карьеры. 30 января он скрепил своей подписью Андрусовский договор. 22 апреля появился развернутый текст девяноста четырех статей Новоторгового устава, а также семь дополнительных статей Устава торговли, который ограничивал иностранную торговлю в русских городах в целях поощрения отечественной. Историки отмечают, что свою программу реформ Ордин-Нащокин «обкатал» в родном Пскове за время недолгого губернаторства в 1665 году. Приехав
