Георгий Бурков - Хроника сердца

А Сталин все это собрал в одном! И не из-за большого ума. А из животного страха и из владения искусством партийной интриги.

В который уже раз говорю: партия никогда никому не будет отдавать долги. Она никаких долгов не делала – она отнимала. Отнимала у отдельных людей, семей, которые партией как партнер для разговоров и для сотрудничества не фиксируется. Партия для сотрудничества создает сама партнеров: совнархозы, агропромы. Но эти партнеры сеять не умеют, к созидательному труду, как и сама партия, не приспособлены.

Я не верю в серьезные намерения партии, потому что их не может быть у нее. Цели одни: как доказать, что партия необходима наверху пирамиды. Отсюда новые авантюры в экономике, которые призваны доказать, что партия ведет народ правильным путем. И давно. Со времен Ленина. Другого партия предположить не может, ибо суть ее не меняется. Даже для того, чтобы спасти идею социализма, нужна новая партия. А эта мертва.

Долой ваш театр! Прежде всего долой ваш строй, вашу организацию дела, где на первом плане охранительные функции.

Раздумывая о шукшинской школе, о студии. Как редко нас ошарашивает живой человек. Мы видим, как люди стыдятся, как говорят правду (не могут врать!) и т. д. И понимаем, что научить всему этому посреди бесстыдного общества нельзя. Где их взять, живых учеников?! Набирать их надо по всей стране. Это страшно тяжело. Иметь возможность собрать удивительных людей. Где?

Вот бы сейчас иметь эту возможность? Общежитие.

Интрига – это форма борьбы бездарности или профессионально слабых людей.

Школа переживания не терпит исторического произвола. Поэтому она ушла с нашей сцены.

Наконец, понял, что усилия, которые я трачу, чтоб 60-летие В. М. Шукшина прошло как память об исстрадавшемся Человеке, напрасны. Придет время, и Васю помянут те, кто его унижал и убивал, как своего соучастника строительства коммунизма. Ведь он был коммунист? А иначе не подпустим к кино, к литературе. Его принудили.

Тема для Думы.

Все коммунисты вступили в партию корыстно, из-за карьеры. Так уж устроена наша система. Надо сейчас отказаться партии от всех привилегий, спецмагазинов и т. д. Партии необходимо самораспуститься.

Через «свободные выборы» и через «свободно выбранных» депутатов партия заставит оппозиционеров заниматься разгребанием 70-летних завалов, созданных партией. Оппозиционеры надорвутся, пройдет 5 лет. Потом еще 5 лет. Лишь потом появится возможность убрать большевиков от власти. Но уйдет Горбачев и придет другой, который переименует партию и посадит ее на новое кормление. Судя по низкой культуре и нравственности народа, необходимо лет 15 воспитывать в народе знания и совесть.

Как создать новое русское общество? Ведь его не создашь без новых финансовых отношений. Нельзя по-прежнему отдавать все деньги коммунистам, оставляя себе на еду и одежду, – а кучковаться где-нибудь на пустыре, в лесу.

Театр следует рассматривать обособленно от гос. устройства, от системы. У каждой системы есть свои претензии к театру, которые проводятся в жизнь. Но каждый раз театр ускальзывает, сопротивляется, и ему удается выжить даже в состоянии клинической смерти. Сколько раз праздновали победу над театром, сколько раз хоронили его! Ничего не получается. Театр выживает благодаря тому, что он является истинно демократическим явлением, несравнимым ни с чем (тем более, с кино и телевидением) и неподвластным никому и ничему. Заставь его замолчать, он споет, заставь замолкнуть песню, он станцует. Изгони из «храма», он разобьет невидимый шатер у пивнушки. Шепотом, интимным, ядовитым анекдотом, он будет жить вечно.

Театр в крови у народа, не бумажного народа, который существует в воображении недалеких правителей, а в крови у того непослушного, непонятного, неприглядного и прекрасного народа, который считается неприятным исключением и который составляет подавляющее большинство в любой стране. Под него не подделаешься. Слава Рабам, слава посредственности, спасающей Театр (и народ) от полного истребления в мрачные эпохи «благополучия» и «триумфа», «расцвета» и «научно-технических революций».

Штамп – это профессиональная болезнь. Актера, больного штампами, необходимо лечить. Лекарство есть очень действенное: знание жизни, правда, пропитанная талантом. Не бороться с людьми, а лечить их от штампов. Как всякая болезнь, штампы требуют к себе различного подхода. Прежде всего нужно уметь правильно поставить диагноз.

Самый верный союзник в лечении – творческий организм самого больного.

Я не отношусь к Театру как к чему-то раз и навсегда данному и неподвижному. Театр совершенствовался, видоизменялся, пускал отростки, распадался на множество сверкающих звездочек и т. д. Театр – это вечное движение, вечные метаморфозы. Все это сопряжено и с определенными потерями. Но Театр в тысячу раз больше приобрел, чем терял. И еще: Театр оставался Театром только в том случае, когда был пропитан истинным демократическим талантом.

К вопросу о природе таланта художника и о соприкосновении его с жизнью – Горький при советской власти написал очень мало. Я имею в виду произведения, в которых бы отразились процессы, происходящие после революции. «Сомов и другие»? Тогда сразу бросается в глаза, что Горький изменил сам себе во всем. В выборе материала. В глубине анализа. Горький пытается прислуживать. И терпит поражение.

В партию принимают определенное количество умных и талантливых людей, взятых как бы в долю, ибо обойтись без них нельзя. Даже при Сталине. Хотя именно умных и талантливых, да еще с характером он терпеть не мог. Ленин держал возле себя честных фанатиков-профессионалов. Отобрал хлеб у крестьян (власть!), страна дохнет от голода. И профессионалы-фанатики пухнут. А сидят на хлебе. Господи, до какого маразма довели и себя и людей. И сейчас исповедуют этот маразм!

Но процентно больше должно быть рабочих (монополия на рабство), т. е. людей темных. И вот при помощи этих озлобленных и голодных рабов заставляли трудиться талантливых и умных. И они работали (тоже в рабстве) на партийную элиту, на новых хозяев.

А умные и талантливые рвутся, просятся в партию! Почему? Иначе не подпускают к творческой работе (руководящей) на благо Родины. Вот и «патриотизм».

Когда режиссер начинает кричать и оскорблять актеров, он сознается в своей слабости и в ограниченности.

Сравнить это можно с репрессиями, когда нужные показания добивались побоями.