Александр Волков - Виктор Илюхин. Охотник за президентами

«Когда пришел вместо Ельцина Путин, на съезде Движения в поддержку армии предлагалось выразить новому президенту недоверие, - рассказывал морякам Виктор Иванович. - Я убедил делегатов, что нельзя этого делать. Да, он преемник «царя Бориса», но, возможно, как человек военный, думал я, все же осознает всю пагубность для страны политики огульного разоружения перед двигающимся на Восток НАТО. Пусть проявит себя. К сожалению, Путин не только не остановил процессы разрушения Вооруженных Сил, военно-промышленного комплекса, а продолжил это делать целенаправленно. Мне стало понятно - это не заблуждение».

С военными моряками договорились, что они, представляя общественную организацию, будут готовить документы для вступления в ДПА. Параллельно предложат список первостепенных мер, необходимых, чтобы приостановить полный развал ВМФ. Напоследок сфотографировались с депутатом, а мне, прощаясь, сказали: «Береги его.».

Потом у меня не раз всплывали в памяти эти слова: «Береги его.». Для меня это был не пустой звук. Вспоминал Рохлина, с которым работал. Со Львом Яковлевичем постоянно находились два крепких парня из разведбата, прошедших с комкором войну в Чечне, -Максим и Александр. Помогло ли это? Да и сам Виктор Иванович понимал и не раз говорил, что в случае чего никакая охрана не спасет. Методы Судоплатова давно «отдыхают». Современные технологии позволяют расправиться с человеком незаметно, с отсрочкой во времени. Дело только за деньгами. Поэтому с незапамятных времен в углу кабинета пылился допотопный бронежилет, а охрану нанимали лишь много лет назад, на выборах губернатора Пензенской области. Вот там действительно опасность ощущалась физически, и перед голосованием мы, помощники депутата, несколько ночей дежурили под окнами квартиры Виктора Ивановича. Почувствовав сердцем ситуацию, тогда из Москвы экстренно примчалась его жена - Надежда Николаевна.

.Рабочая пятница завершалась, как говорится, штатным образом. Собрав документы в портфель, к шестнадцати часам Виктор Иванович вызвал машину. Собрались уходить, когда дверь приоткрылась и кто-то из коридора поманил депутата. Через минуту Виктор Иванович вернулся и, усмехнувшись, попросил вывести из компьютера текст его обвинительного выступления на Общественном военном трибунале. «Очухались ребята. Пусть изучают, это им полезно. Может, гадостей меньше делать будут», - сказал Илюхин и передал документ ожидающему в коридоре неизвестному посетителю.

А вскоре и мы двинулись на выход к Георгиевскому переулку. Пожав Виктору Ивановичу руку, я традиционно проследил, как он сел в машину, и она двинулась к арке на Тверскую.

На следующий вечер, где-то в половине двенадцатого ночи, раздался телефонный звонок, и на «мобильнике» определился абонент. Немного удивившись, включил доступ и произнес:

- Слушаю, Виктор Иванович.

- Александр Анатольевич, это не Виктор Иванович, - раздался в трубке знакомый мне голос Сергея Алексеевича Илюхина, племянника депутата. - Виктора Ивановича больше с нами нет.

Вспоминает Александр Дмитриевич Куликов, заместитель председателя Комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству, член Комиссии по законодательному обеспечению борьбы с коррупцией

- И для меня, и для всех окружающих факт смерти Виктора Ивановича Илюхина был крайне неожиданным. Мы его знали как человека, обладающего крепким здоровьем, он редко пропускал пленарные заседания и всегда, если только не находился в командировке, был в Госдуме на рабочем месте. Лишь в прошлом 2010 году ему потребовалась операция, но она не была связана с жизненно важными органами. После выписки из больницы он уже чуть ли не на следующий день вернулся к прежним делам. И до последнего времени я его видел абсолютно бодрым, как всегда подтянутым, энергичным, целеустремленным.

Известие в воскресение 20 марта 2011 года, когда сообщили, что Виктора Ивановича в субботу вечером не стало, повергло меня буквально в шок, это было как удар молнии, и я не сразу оправился от потрясения. Начал звонить по телефону, спрашивать и уточнять, и везде встречал у депутатов фракции чувства, сходные с моими, - коллеги не могли поверить в столь неожиданный уход из жизни нашего товарища.

Драмой для каждого из нас была смерть близкого друга, но и, не скрою, смущала, беспокоила скоропостижность ухода из жизни Илюхина. Поэтому на следующее утро, в понедельник 21 марта, по поручению руководства фракции, возложившего на меня обеспечение контроля за расследованием причин смерти Виктора Ивановича, я приехал в морг и переговорил с медицинскими работниками и следователем Следственного комитета, чтобы они к вскрытию тела подошли особенно тщательно. Экспертов было трое.

Спустя четыре часа ко мне вышел старший судмедэксперт и сообщил, что по их единогласному мнению Виктор Иванович умер от обширного инфаркта, который развивался 3-4 дня и не был своевременно остановлен медикаментозными средствами.

Это означало, что первые признаки заболевания появились в начале недели. Мне назвали определенные симптомы, которые он должен был ощущать. Они совпадали с теми, о которых мне говорил один из помощников Илюхина: Виктор Иванович, работая в кабинете, упоминал о своих болях в плече и спине, неприятных ощущениях в районе желудка. По словам судмедэксперта, если бы наш товарищ в те дни обратился к медикам, то его с большой вероятностью можно было спасти.

При таких признаках надо было только лежать, находиться под наблюдением врачей, а Виктор Иванович работал с полной нагрузкой всю неделю. Да он и не мог иначе -Илюхин полностью отдавался делу. Тем более, что все эти дни он готовился к выступлению в Белоруссии на конференции с докладом по Катыни. Себе он поблажек не давал, на все недомогания закрывал глаза.

Я спросил у медиков, что могло спровоцировать и ускорить развитие инфаркта, не рассчитывая, конечно, на обстоятельный, конкретный ответ. И все же из их слов мне стало понятно, что условиями для быстрого развития болезни и трагического исхода скорее всего могли стать психо-эмоциональные волнения, которые испытывал Виктор Иванович.

Контакт со Следственным комитетом России, его руководством был тесным. С полной ответственностью могу сказать, что я ставил перед ними все вопросы, которые волновали нас и российскую общественность в связи с такой скоропостижной смертью депутата. Мы получали в рамках доследственной проверки полную информацию. Результат ее, основанный на официальных заключениях специалистов, подтвердил слова судмедэкспертов, что инфаркт миокарда развивался несколько дней и попыток блокировать его медицинскими препаратами не предпринималось.