Джон Стейнбек - Русский дневник

Потом он стал привирать, рассказывая, что не может столько есть, зная, что многие люди в Англии лишены подобных яств, но над гостем смеялись и продолжали его кормить.

За грузинским столом у нас тоже начались проблемы. Если мы не ели, нас заставляли, а если мы ели, то нам мгновенно подкладывали новые порции. Над столом летали графины местного вина. Это было восхитительное вино, легкое и полнотелое – наверное, оно спасло и наши жизни. После нескольких бокалов вина хозяин встал. С кухни пришла его жена, красивая черноглазая женщина с волевым лицом, и встала рядом с ним. Хозяин выпил за наше здоровье и за процветание Соединенных Штатов. А потом назначил своего лучшего друга тамадой – ответственным за речи гостей. Как нам рассказали, это старинный грузинский обычай. С этого момента за столом никто не может произнести тост без его разрешения. Если кто-то хочет предложить тост, то он должен передать слово тамаде, которого обычно и выбирают за его талант произносить речи. После этого тамада произносит предложенный тост. Говорят, при таком подходе гости меньше говорят не по делу.

Тамада произнес довольно длинную речь. Тут следует пояснить, что в данном случае даже короткая речь становилась долгой, ибо каждое предложение нужно было перевести с грузинского языка на русский и с русского на английский. И бог весть какие идеи в ходе такого перевода были утрачены или искажены – особенно по мере того, как обед подходил к кульминации. Тамада работал в хозяйстве экономистом. После обычных вежливых пассажей в первой части тоста он перешел к своему хобби. Он выразил сожаление по поводу несчастных случаев и недоразумений, которые вынуждают американцев и русских отдаляться друг от друга. По его словам, у него есть ответ на вопрос, как это исправить, и этот ответ – торговать. Он сказал, что между Россией и Америкой нужно заключить договор о торговле, потому что Россия крайне нуждается в том, что может производить Америка: в сельхозтехнике, тракторах, грузовиках, локомотивах. Он предположил, что Соединенные Штаты, возможно, испытывают потребность в некоторых продуктах, которые производит Россия. Он упомянул драгоценные камни и золото, целлюлозу, а также хром и вольфрам. По-видимому, экономист долго размышлял над этой проблемой, но, похоже, не догадывался о многих трудностях, стоявших на пути такого соглашения. Впрочем, нужно признаться, что и мы о них ничего не знали.

СССР. Грузия. 1947

Поскольку мы были иностранцами и не могли направить свое предложение тамаде в письменном виде, нам разрешили ответить на его тост. Мы предложили тост за упразднение штор всех видов – железных занавесов, нейлоновых занавесок, политических драпировок, завес лжи и предубеждений. Мы считаем, что занавес – это прелюдия к войне. Если война начнется, то произойдет это только по одной из двух причин: либо по глупости, либо по злому умыслу. Если это произойдет по злому умыслу со стороны каких-то руководителей, то их нужно отстранить от власти. Если же это произойдет по глупости, то нужно более внимательно рассмотреть такую причину. Мы предположили, что поскольку все, даже самые глупые и воинственные люди, не могут не понимать, что в современной войне победить нельзя, то любой руководитель с любой стороны, который всерьез предлагает начать войну, должен быть выслежен и обезврежен как безумец и преступник. Капа видел большую войну, я тоже немного видел войну, и мы оба испытываем к ней схожие сильные чувства.

В конце нашего тоста вино рекой полилось из графинов, все встали, и каждый чокнулся бокалом с каждым из остальных присутствовавших за столом. Выпили очень по-грузински: каждый взял бокал так, что его рука сплеталась с рукой соседа, и пил из своего бокала. Женщины вышли из кухни, у входа собрались соседи – им тоже передали графины с вином.

Грузины, с которыми мы общались, очень похожи на валлийцев. В любой группе, состоящей, скажем, из десяти человек, всегда найдется по крайней мере семь человек с прекрасными голосами. За нашим столом тоже вспыхнуло пение, великолепное хоровое пение. Здесь пели песни грузинских пастухов, живущих высоко в горах, и старые военные песни. Голоса были настолько хороши, а многоголосье настолько слаженно, что казалось, будто перед нами почти профессиональный ансамбль – хотя, конечно, никакого ансамбля не было. Потом темп песен стал более быстрым. Двое мужчин взяли стулья, перевернули их, положили на колени, стали стучать по ним, как по барабанам, и начались танцы. Танцевали пришедшие с кухни женщины, танцевали выскочившие из-за стола мужчины… А музыкальным сопровождением им служил хор мужских голосов, стук по перевернутым стульям и хлопки руками.

Это был великолепный вечер танцевальной музыки. Иногда солировал мужчина, иногда – женщина, а иногда они танцевали вместе, делая маленькие быстрые шаги, как это принято при исполнении традиционных грузинских танцев… Вот что получается, когда заходишь в грузинский дом «только перекусить и выпить бокал вина». Но увы – нам нужно было прощаться.

Половину всего спектакля зрители смотрели на нас, американских гостей: приезжие американцы встречаются здесь ненамного чаще залетных марсиан.

Пока наша машина мчалась по холмам вниз к Батуми, снова полил дождь.

Этим вечером мы должны были сесть на поезд до Тбилиси, но до этого нам предстоял поход в театр. Мы были так измотаны едой, вином и впечатлениями, что спектакль не оставил в нас большого следа. Давали «Царя Эдипа» на грузинском языке, и мы еле открыли глаза, чтобы разглядеть, что Эдип – это красивый мужчина со сверкающим золотым зубом, а его рыжий парик – не просто рыжий, а ослепительно рыжий. Действие происходило на лестнице, так что Эдип метался по ней вверх-вниз, громко и с выражением декламируя текст. Но к тому времени, как он выколол себе глаза и разорвал на себе окровавленные одежды, наши глаза уже почти закрылись, так что требовались невероятные усилия, чтобы их открыть. Половину всего спектакля зрители смотрели на нас, американских гостей: приезжие американцы встречаются здесь ненамного чаще залетных марсиан. Однако мы не могли выглядеть достаточно представительно для такого момента, так как пребывали в полусне. Наш сопровождающий вывел нас из театра, затолкал в машину, а потом перегрузил в вагон. Мы все это время вели себя, как лунатики. В ту ночь мы даже ни разу не поспорили с проводником по поводу открытых окон. Мы просто повалились на свои полки и почти мгновенно уснули.

Эти потрясающие грузины превзошли все наши ожидания. Они могли переесть, перепить, перетанцевать и перепеть кого угодно. В них бушевали яростное веселье итальянцев и энергия бургундцев. Все, за что они брались, они делали очень лихо. Они ничуть не похожи на русских, с которыми мы встречались, и легко понять, почему ими так восхищаются жители других советских республик. В тропическом климате их жизненная энергия только усиливается, и ничто не в силах стереть их яркую индивидуальность и сокрушить их волю. Многие столетия это пытались сделать завоеватели, царские армии, деспоты или мелкая местная знать. Все разбивалось об их непоколебимый дух.