Леонард Шлейн - Мозг Леонардо

Почему существуют левши?

Почему мы способны убивать друг друга?

Возможно, ответы на эти вопросы покажут, что уникальность Леонардо — это лишь одно звено в великой трагедии продолжающейся эволюции нашего вида.

Глава 18

Эволюция/Вымирание

Поистине кажется, что тут природа хочет искоренить человеческий род как вещь, ненужную миру и портящую все сотворенное.

Но пусть вселенная и раздавит его, человек все равно будет выше своего убийцы, ибо он знает, что умирает, и знает превосходство вселенной над ним. Вселенная ничего этого не знает.

Все это вновь поднимает вечный вопрос: вся ли человеческая жизнь открыта нам? А вдруг нам известна лишь та ее половина, которая заканчивается смертью?

Мы находимся на переходной стадии эволюции. Это можно попытаться выразить с помощью так называемого антропного принципа. Ученые, как правило, неохотно обсуждают этот принцип, так как из него следует, что развитие Вселенной происходило не случайно, а согласно скрытому замыслу. Во Вселенной существует восемь фундаментальных констант. В этот список входят гравитационная постоянная Ньютона, скорость света (около 300 000 км/с), постоянная Планка и еще пять мудреных математических величин. Никто не понимает, почему эти величины постоянны. Если бы они отличались пусть на одну триллионную, то элементарные частицы не смогли бы превратиться в устойчивые элементы и звезды были бы не в состоянии давать свет и тепло. Атомы не образовали бы молекул, и не произошла бы цепь событий, завершившихся появлением человеческого сознания.

Квантовый физик Хью Эверетт в числе первых предположил, что одним из следствий квантовой теории должно быть наличие параллельных вселенных. Почему, спрашивают ученые, мы заселились в эту Вселенную и можем теперь задавать вопрос «Почему мы здесь?». Почему у нас есть мозг, который кажется таким большим, таким чрезмерно сложным и таким намного более развитым, чем требовалось для выживания в саванне?

Ученые очень успешно определили, где в мозге находятся области, отвечающие за разные функции, но поиск центра сознания им не удавался. Мы достигли уровня развития, позволяющего оглянуться назад и спросить: «Почему?» В живой материи родилась новая способность: размышлять о вселенной.

Ученый и философ Руди Рюкер в своей книге «Четвертое измерение» (The Fourth Dimension) красиво сказал:

Я, некоторым образом, глаз, который вселенная использует, чтобы взглянуть на себя. Разум не принадлежит только мне, он повсюду.[196]

Способен ли человек представить, какой будет следующая ступень в его эволюции, принимая во внимание, насколько необыкновенны были предыдущие? А как насчет всех тех христиан, которые убеждены, что человечество летит ко всем чертям или что скоро наступит конец света, Иисус вновь спустится на Землю, случится Армагеддон, грешники и неверующие рухнут в темную яму, на дне которой их будут ждать кошмары в духе Босха?

Исламские воины жертвуют своей жизнью, ибо верят, что в раю их встретят 72 прекрасные девы. Некоторые ортодоксальные иудеи желают носить такие же одеяния, какие носили их средневековые предки. Несколько столетий назад Шекспир выразил сомнение в господствующих традиционных взглядах словами Гамлета, обращенными к его лучшему другу:

«Гораций, много в мире есть того,Что вашей философии не снилось»[197].

Предположим, что современный социолог опросил жителей Европы конца XIV века об их ожиданиях в новом столетии. Это был очень страшный век в истории западной цивилизации. Европа была омрачена Столетней войной и измучена тремя, сменяющими одна другую, вспышками бубонной чумы, которые сократили численность населения более чем на треть. Очень немногие социальные, политические, религиозные и научные достижения смогли оставить свой след.

В воздухе витал дух уныния, подобно дыму, стелящемуся из разграбленных деревень, усеявших всю Европу. Читая, как представляли себе будущее хроникеры, историки, придворные, философы или художники того времени, мы обнаруживаем: никто из них не понимал, что начался расцвет эпохи Возрождения. Или, вернее, что общество вскоре преобразится.

Похожая ситуация наблюдалась, когда в 1790-х годах Европа столкнулась с первыми энергетическими кризисами. Основным топливом в то время были дрова, но легкодоступные запасы древесины истощились, и лесорубам приходилось уходить в лес все дальше от населенных пунктов. Это сильно увеличивало стоимость дров.

Никто из великих мыслителей эпохи Просвещения не предполагал, что грядут самые революционные преобразования человеческого общества со времен перехода охотников-собирателей к оседлому земледелию, произошедшего тысячи лет назад. Что каменный уголь растопит бессемеровские печи, и вслед за этим заработают фабрики, меняя облик Европы. Шла массовая миграция из сельской местности в города. Никто из живущих в 1790-х годах не мог предполагать, что это начало промышленной революции.

Физики эпохи рубежа XIX–XX веков были уверены, что им осталось решить всего две основные проблемы, обе касающиеся природы света. Майкл Фарадей в конце 1820-х годов открыл электромагнитное поле, а Клерк Максвелл в 1876-м описал его математическими уравнениями. Это ускорило плодотворный период в науке, объединивший усилия физиков из разных стран Европы и Америки. Американский физик Альберт Майкельсон в конце XIX столетия торжественно объявил: «Наиболее важные фундаментальные физические законы и факты уже открыты и так утвердились, что вероятность дополнить их новыми открытиями крайне мала».[198]

Тем не менее оставались еще две неразрешимые проблемы, касающиеся света. Прославленный лорд Кельвин в конце XIX века произнес речь, в которой предсказал, что эти второстепенные вопросы будут скоро решены. Физики тогда смогут с гордостью дописать нынешние учебники, как это сделали анатомы со своей наукой несколькими столетиями ранее. После периода интенсивной творческой работы физики планировали привести дела в порядок и тщательно классифицировать новые открытия.

Никто из искусствоведов и физиков того времени даже не подозревал, что их миры будут опрокинуты. Новые художественные течения начала XX века — кубизм, фовизм, футуризм, дадаизм, сюрреализм и экспрессионизм — положили конец разговорам о том, что источники творчества иссякли. Физики были потрясены тем, насколько радикально изменили их науку два абсолютно новых направления: теория относительности и квантовая физика — и оба возникли как ответ на те самые два неясных вопроса. В логике усилился крен в сторону комбинаторного мышления. Давным-давно Аристотель заложил основу для формирования рациональных утверждений: если «А» — это «А», то оно не может быть «Б».