Павел Ольховский - Последняя гимназия
Так кончали многие. А они были вовсе неплохими людьми, были хорошими товарищами — умными, способными, развитыми, были тем немного подпорченным сырьем, которое надо бы было тщательно обработать, верно отшлифовать, — но в том-то и дело, что инструментом шлифа служила здесь не педагогика, а муштра, — не воспитание, а устрашение, — не наука, а вивисекция. И вот результат…
Некоторые шкидцы выбились в жизнь, стали полезными и выправившимися людьми. Но они встали на ноги только после того, как были изгнаны из Шкиды, когда Шкида отказалась от них и встали на ноги, стали честными людьми самостоятельно, не потому что такими их сделала школа, а потому что они были люди более крепкие, более выносливые, более сильные и приспособленные.
А, между тем, все, кто оставлял Шкиду, кто изгонялся прочь, казалось, всего менее был приспособлен к жизни.
Им-то как раз всё равно, какой ширины у них череп, им-то как раз не пригодились знания древних и новых историй.
Что толку, если они немного подучились, поумнели, а дальше — на пол-дороге, недоучками вышвырнуты из школы.
Они поумнели, поразвились — правда, но эти общие нахватанные знания только повредили им, потому что не сообщили никаких полезных навыков, не укрепили ни воли, ни сознания ребят (а кому было крепить), и по изгнании это только толкнуло искать более легких, прибыльных и нетрудных занятий…
Да, ребята поумнели, поразвились, понахватались знаний, но "умный мошенник во сто раз опаснее глупого", — а встречи со своими бывшими товарищами, которые попрошайничают на улицах и рынках, городушничают, гопничают, живут по ночлежкам, по вокзалам, по лаврам — такие встречи нередки. Выбились в люди единицы, а пропали десятки…
Шкида расчитывалась на отборных учеников, и для этого Викниксор бродил по всем распределителям города и отбирал для себя способных ребят. Но при полном отсутствии производственно-трудовой базы, при резко-противоположных устремлениях воспитателей и учеников ("тутеры и комсомол"), Шкида — эта последняя гимназия с "классическим" образованием, со всевозможными педагогическими ухищрениями — экзекуциями-штрафами, разрядами, изоляторами — неизбежно должна была крахнуть. Распад Юнкома был началом конца…
Когда же один за другими все способные ученики были повышиблены, а на их место пришло обычное ребячье сырье из реформаториев, детских тюрем, распределителей — ясно стало, что работать старыми методами нельзя, нельзя делать из ребят паразитов и приучать их к сознанию этого. Но в том-то и дело, что Шкида, построенная по буржуазным канонам и приемам буржуазной школы, не в силах была переродиться, и надо было строить школу сначала.
После ухода Викниксора в Шкиде была произведена коренная ломка всего уклада. Одна за другой открывались мастерские. Понемногу начали учить ребят ремеслу, плотничать, сапожничать, точить, переплетничать. Знали (а если не знали, то тем еще лучше), что там в жизни — у станка, на заводе, в конторе или за прилавком — там шкидец выправится лучше, втянется в работу: нужно только подготовить его к этому, а для того нужно приучить к труду, заставить полюбить его, чтобы меньше стало пропадать лишних человеческих жизней, меньше уходило из школы на дно, а больше тянуться вперед к работе, чтобы если не гении выходили, не писатели, режиссеры, учителя, — выходили столяры, плотники, переплетчики — выправившиеся люди.
Но и теперь не надо преуменьшать трудностей, не надо закрывать глаза на недостатки. Их много, очень много в системе воспитания и в новой Шкиде. Здесь много чего еще надо сделать, еще много трудностей надо преодолеть в борьбе за подлинно-трудовое социальное воспитание. Но путь выбран правильный и он приведет к верной цели.
А в детдом старого шкидского типа надо забить крепкий осиновый клин, и чем скорее это сделать тем лучше.
Примечания
1
Викниксор.
2
Лавра — распределитель, нечто вроде детской пересыльной тюрьмы. Теперь закрыта.
3
С подлинного.
4
С подлинного.
5
С подлинного.
6
С подлинного.
7
С подлинного.
8
"Смена" 8/X- 1929 г. Суд.
9
Смена 5/XI- 1929 г. Суд.
10
Н.К. Крупская.
11
Доклад Данишевского на III съезде по охране детства.
12
В 1925 г. семья дала 34 % правонарушителей, в 1926 — 55,4 %, в 1927-66,5 %, в 1928 — 80 %.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
