Ронни Вуд - Ронни. Автобиография

Служба в церкви настроила всех на праздничный лад, а этот настрой вылился в обязательные свадебные фото. Первой фотографировались Джо, я и семья, и к концу фотосеанса казалось, что все сборище скучилось и влезло в кадр.

В «Быке» все роковало, и обед выглядел достойно. Питер Кук решил, что мы — «танцевальная пара 90-х». Но настоящей душой застолья — и настоящей звездой на свадебной церемонии — стал мой папа. Он играл на гармонике, пел, откалывал шутки и рулил всем в своей коляске. Вышли и сыграли «the Dirty Strangers», а потом Кит и я поднялись и поиграли с ними. Пока мы играли, Джо решила, что это всё-таки её бракосочетание, и ей можно делать всё, что только вздумается, так что она поднялась с нами на сцену и спела «А потом он поцеловал меня…».

Она была очень счастлива, что парень, который снимал свадьбу на видео, «поймал» момент, когда она поёт. Она лелеяла эту видеозапись, постоянно напоминая мне, как это все было чудесно. К несчастью, спустя несколько дней после свадьбы начался снукер. Борьба за мировое первенство в этом виде спорта была в самом разгаре, и я болел за своего товарища Джимми Уайта. Мне пришлось пропустить турнир, но у меня не было лишней видеокассеты, чтобы записать его. Но я знал, что в конце свадебной пленки есть кусочек, где можно было записать матч. Спустя пару дней после этого Джо решила показать свадебное видео своей маме, она подошла к тому моменту, где играли мы с Китом, и сказала: «Смотри, мам, вот мой выход…», а там Джимми получает кубок. Дело чуть было не окончилось разводом.

Мы с Джо провели нашу первую брачную ночь в «Быке» — ночь горячей страсти, — и на следующий день, когда мы спустились на завтрак и раскрыли газеты, то испытали шок. Мы были на первых страницах всех национальных газет Англии. Мы просто ошалели — не только потому, что мы не нанимали специалиста по пиару на свадьбу, а потому, что везде были хорошие заголовки, так много хороших картинок, и все истории о нас были такими светлыми…

Позавтракав с моим папой, мы вернулись в дом, который мы снимали в Чизуике. Я тогда записывался, и у меня пока не было времени на медовый месяц. Кит пришел со своим папой, так же как и Питер Кук. Они все хорошо устроились, и мы роковали еще несколько дней.

Мы с Джо устроили себе медовый месяц тем же ноябрем. Мы полетели в Бора-Бора — туда Джо все время тянуло: потусоваться на юге Тихого океана. Это был самый красивый атолл, который мы когда-либо видели, да и просто было приятно провести немного времени наедине друг с другом. Я купил Джо прекрасную черную жемчужину и научился, как лечить икоту, стоя на голове. Однажды служащий бара начал готовить нам пунш с ромом, но я настоял, чтобы он использовал для этой цели водку, и теперь этот напиток в том баре до сих пор называется «Вуди № 3».

Когда мы поженились, ничего не изменилось. Мы просто скрепили наши отношения печатью. До нашей свадьбы нам было все равно, что мы не женаты, здесь было что-то по-своему клевое в том, что мы просто встречаемся, а рядом бегают наши дети. Мне это часто кажется и сейчас — так же, как и в первые дни наших взаимоотношений. Кстати, спустя все эти годы я продолжаю просить её выйти за меня замуж, и буду делать это всегда.

21. Тучи

В октябре 1984-го «Стоунз» встретились в Амстердаме, чтобы обсудить запись нового альбома, который позже будет назван «Dirty Work» («Грязная работа»), и между Миком и Китом в воздухе повисло конкретное напряжение, так как Мик находился в процессе подготовки своего первого соло-альбома «She’s The Boss» («Она — босс»).

Он побывал на Мюстик, где работал над альбомом с командой таких славных музыкантов, как Херби Хэнкок, Джефф Бек и Пит Таунзенд. Кит этого не одобрил и заявил это во всеуслышание — он сказал Мику, что никому из нас не следовало бы выходить из «Стоунз». Думаю, что Кит по этому поводу считает, что если кто-то из нас делает что-нибудь сам по себе, то это ослабляет мощь «Стоунз». Ему просто не нравилось глядеть на то, как его спарринг-партнер ведет «бой с тенью». Оглядываясь назад, можно предположить, что эта вражда наклевывалась целых пять лет, с того самого момента, как мы записали «Emotional Rescue». Когда мы были в Амстердаме, Кит с Миком вышли выпить. К пяти часам утра они вернулись в номер Кита, и Мик решил позвонить Чарли, который тем временем спал без задних ног: «Это мой барабанщик? Подними свою задницу и давай сюда!» Чарли со всей своей безмятежностью рожденных под созвездием Близнецов встал, побрился, надел превосходный костюм с Сэвил-Роу, галстук, ботинки, вошел, схватил Мика за шиворот и ткнул его прямо в тарелку с копченым лососем. Потом он оттащил его и чуть не выкинул из окна. Кит успел схватить его за ногу и тем самым спас его от падения с 20-го этажа в водоканал внизу. «Никогда больше не называй меня своим барабанщиком», — сказал Чарли. — «Ты, мой грёбаный певец». Это, однако, не значило, что Чарли меньше его уважает меня — я знаю себе цену.

Моральная сила вполне является характерной чертой Чарли, а вот применение физической силы — нет. Когда Чарли поведал мне, что он пьет, для меня этот факт сказал много большее. У Чарли наступили не лучшие времена последние два года, он употреблял даже немного «спида» и героина, но в основном пил. Он решил, что это — его кризис среднего возраста, но что бы это ни было, он был совсем другим человеком, и это едва не стоило ему семьи. Он и Ширли — самая старая семейная пара, которую я когда-либо встречал — отменно крепкая пара. В течение того же года, когда Чарли подрался с Миком, он упал с лестницы в своем доме. Шок, который он испытал от этого, дал ему понять, куда катится его жизнь, и он прекратил выпивать, курить и принимать наркотики — всё за один раз. Никто лучше меня не знает, как это трудно. Чарли для меня — благородный пример, нерушимая скала и настоящий источник вдохновения.

Мы собирались сделать перерыв перед тем, как начать запись «Dirty Work» в Париже. Думаю, это было нужно всем нам, так как в Амстердаме «Стоунз» шли по тонкому льду. Нам становилось лучше на семейных каникулах — кстати, мы на них все больше упирали. Наша семья все росла, и мы становились более ответственными и любящими родителями. Эти каникулы были совсем не такими, как те, когда мы с Джо отбыли на Майами в 1981-м.

Когда мы путешествуем, у нас всегда очень много багажа, хоть большую часть времени мы и проводим за тем, чтобы запомнить все его предметы. На этот раз мы забыли один из чемоданов Джо на карусели в аэропорту Майами, и только потом вспомнили, что в нем находилась классная одежда. Но мы не вернулись в аэропорт, чтобы найти его, так как мы оба были слишком под кайфом.

Не помню, как долго мы были дома у Рузе, но где-то в первые дни у дороги остановился большой лимузин, из которого вывалилась компания немолодых людей в отличных костюмах. Их главарь был лет 50-и, лысый итальянец. Назовем его Тони. Когда Рузе вышел, чтобы поздороваться с ними, мы здорово струхнули.