Маргерит Дюрас - Альбер из «Капиталя»

— Оно было, оно было… ну, давай…

Как с ребенком.

Они перекидывают его друг другу, как мяч, они бьют его кулаками, ногами. Они обливаются потом.

— Хватит.

Тереза, спокойная, собранная, идет к доносчику. Доносчик видит ее. Он пятится. Сейчас он даже не чувствует боли. Только ужас.

— Если ты скажешь, тебя оставят в покое, если нет, тебя теперь же прикончат. Продолжайте.

Возможно, доносчик уже не понимает, чего от него хотят. Но он готов заговорить. Такое у нее впечатление. Надо напомнить ему, о чем идет речь. Он пробует поднять голову — как утопающий, который пытается глотнуть воздуха. Он заговорит. Она уверена. Он дошел. Нет. Удары мешают ему говорить. Но если его не бить, он не заговорит. Не только Тереза, все товарищи напряженно ждут исхода — словно при родах. Скоро все кончится. Так или иначе. Он продолжает молчать.

Тереза кричит:

— Я скажу тебе, я скажу тебе, какого цвета твое удостоверение.

Она помогает ему. У нее действительно такое чувство, что она должна ему помочь, что один он не сумеет довести дело до конца.

Она повторяет:

— Я скажу тебе.

Доносчик опять принимается вопить. Непрерывный жалобный вопль, похожий на вой сирены. Они не дают ему возможности заговорить. И вот вой обрывается.

— Зеленый… — выкрикивает доносчик.

Молчание. Парни перестают бить. Доносчик смотрит на фонарь. Он больше не стонет. Вид у него совершенно потерянный. Он валится на пол. Он смог сказать. Возможно, он спрашивает себя, как он мог сказать. Позади него молчание. Тереза садится. Кончено.

— Да, оно было зеленого цвета, — говорит Тереза, словно подтверждая давным-давно известный факт. Кончено.

Д. подходит к Терезе. Протягивает ей сигарету. Она закуривает. Доносчик оцепенело лежит в своем углу.

— Одевайся, — говорит Тереза.

Но он не двигается. Оба парня тоже курят. Д. протягивает сигарету доносчику. Он не замечает ее.

— У агентов немецкой тайной полиции были зеленые удостоверения, -говорит Тереза.

Товарищи в глубине комнаты зашевелились. Некоторые выходят.

— А Альбер из «Капиталя»? — спрашивает кто-то.

Тереза смотрит на Д. Да, верно. Остается еще этот Альбер из «Капиталя».

— Ладно, там видно будет, — говорит Д. — Завтра.

Похоже, его это больше не интересует. Он берет Терезу за руку, помогает ей подняться. Они выходят. Альбер и Люсьен занимаются доносчиком, заставляют его одеться.

Бар залит светом. Другой мир. Электричество. Все ушедшие с допроса -пять женщин и двое мужчин — здесь.

— Он признался, — говорит им Тереза.

Никто не отвечает. Тереза понимает: им наплевать, признался он или нет. Она садится и смотрит на них. Странно. Они здесь не меньше получаса. Что они делали в этом баре? Чего дожидались? Просто их потянуло к свету.

— Он признался, — повторяет Тереза.

Никто из них не смотрит на нее. Одна женщина встает и говорит небрежно, по-прежнему не глядя на нее:

— Ну и что? Какая разница, все это так гнусно…

Д., сидевший рядом с Терезой, подходит к женщине:

— Оставь ее в покое, ясно?

Роже и Д. с двух сторон обнимают Терезу. Женщины замолкают. Они уходят. Двое мужчин, бывших с ними, тоже уходят, что-то насвистывая.

— А ты пойдешь спать, — говорит Д.

— Да.

Тереза берет стакан вина. Отпивает глоток.

Она чувствует на себе взгляд Д. Вино горчит. Она ставит стакан.

— Надо отпустить его, пусть уходит, — говорит Тереза. — Он в состоянии идти.

Роже не уверен, что его надо отпустить.

— Чтобы мы его больше не видели, — говорит Тереза.

— Они не захотят выпустить такую дичь, — говорит Роже.

— Я им объясню, — говорит Д.

Тереза плачет.