Александр Крон - Трус

Хохот.

Р о м а н ч у к. И врет!.. Ну зачем врать?..

Р я б о й. Тише вы!..

Смех стихает.

С о л д а т (на нарах, в руках у него письмо). Так. А в нашей деревне помещика пожгли.

Все обернулись к нему.

Р я б о й (даже растерялся). Постой. Ты что это такое говоришь?

С о л д а т (спокойно). А я ничего такого не говорю. Я только говорю в нашей деревне помещика пожгли.

Р я б о й. Молчать! За такие слова ты вполне свободно ответить можешь.

В а с и л и й. Вот те на! Это за что же?

Р я б о й. Очень просто! За непроверенные слухи тревожного направления в целях опровержения существующего... (Запутался.)

С о л д а т. Зачем непроверенные? Письмо от верного человека идет.

Р я б о й. Не может этого в письме быть! (Вырывает письмо у солдата.) Где, где? Ну, покажи - где?

С о л д а т. А вот. Видишь? (Показывает что-то в письме.) Эва, в углу намалевано. Видишь?

Р я б о й. Ну и что? Вижу.

С о л д а т. Что видишь?

Р я б о й. Крест стоит. Ну и что?

С о л д а т. Ну и всё.

Солдаты смеются.

Р я б о й. Не понимаю. Стоит крест, и все.

В а с и л и й. Образования не хватает.

С о л д а т. А я смекаю. К чему бы кресту быть? Не иначе как нашего помещика пожгли.

В а с и л и й. Не досмотрел, Филипп Иваныч?

Хохот.

Р я б о й. Что значит - не досмотрел? Это в каком смысле?

В а с и л и й. Нет, я ничего! Что-то из деревни письма плохо доходят. Не забастовала ли, думаю, почта?

Хохот.

Р я б о й (побагровел). Оскалились? Вы еще за это ответите!

В а с и л и й. А ты не стращай, Филипп Иваныч. А то я со страху в задумчивость могу прийти.

Р я б о й (сбавил тон). Не понимаю. На какой предмет?

В а с и л и й. На предмет семи пар исподнего белья да мешка казенной солонины. И куда бы им подеваться?

Хохот.

Р я б о й (примирительно). Дурни вы! Я вас жалею. Говорите сами не знаете что. Верно, Кузьма?

С а ф о н о в. Я не слыхал.

Звук колокола.

В а с и л и й. Стой! (Хлопает себя по лбу.) Дорофей-то у нас где?

Р о м а н ч у к. Загулял. Хе! Теперь ему господин прапорщик почет окажет...

В а с и л и й. Цыть, змеюка!

У г л о в (появляется в дверях с фонарем). Ну, защитники отечества, в оцепление готовсь! Казенную шинель проветривать! Девять три у семафора! (Проходит в офицерский зал.)

В а с и л и й. Эх! А мы еще кофию не пили... (Оглядывается.) Слышь ты, Филипп Иваныч... (Приближается к Рябому и кладет ему руку на плечо.)

Р я б о й. Ну?

В а с и л и й. Дорофея прапор со света сживает. Надо выручать. Сменишь его в оцеплении.

Р я б о й. Не имею права.

В а с и л и й. О праве нет речи. Надо - и все тут. Не ссорься с людьми без толку. Ты подведешь - тебя подведут. Понятно?

Р я б о й. Что ж, я... Я, пожалуй... Коли не заметят. Но если меня спросят - я скажу! Хоть серчай, хоть нет.

В а с и л и й. Не стоит, Филипп Иваныч. Не советую.

Колокол.

Р я б о й. Вторая очередь - на выход становись!

Шесть человек, в том числе Рябой, Сафонов, Романчук,

выстраиваются с винтовками посередине зала.

Р-равняйсь!

В а с и л и й. Насчет Дорофея - молчок! Тебе, Акимыч, особо говорю...

Р я б о й. Смирррна!

З о л о т а р е в (появляется в дверях, чернее тучи. Движения резки, речь отрывиста. Осматривает шеренгу, морщась и щуря глаза). Все налицо?

Р я б о й (трусит). Так точно, вашбродь!

З о л о т а р е в (прохаживается, заложив руки за спину). Ложь!

Р я б о й. Н-не могу знать...

З о л о т а р е в. Где Семеняк? Чья очередь?

Р я б о й. А... В-ва...

З о л о т а р е в (резко поворачивается). Сафонов! Чья очередь?

С а ф о н о в. Так точно, его, вашбродь!

З о л о т а р е в. Вздор! Шубин! Чья очередь?

С о л д а т. Так точно, его, вашбродь!

З о л о т а р е в (после паузы). Вот как? (Резко, в упор.) Жариков, чья?

С о л д а т (вздрогнул). Так точно, его.

З о л о т а р е в. Да? Романчук!..

Все смотрят на Романчука, который мнется в

нерешительности.

Ну-с?

Хлопает дверь, и на пороге появляется запыхавшийся

Дорофей. Сразу понимает положение, но его уже

заметили. Наступает тяжелое молчание.

(Прикладывает руку к козырьку.) Честь имею. Прапорщик Золотарев. Чем могу служить?

Д о р о ф е й. Виноват, ваше благородие. Прошу покорно простить. Задержался ненароком.

З о л о т а р е в. Вот как, дружок?

Д о р о ф е й. Дозвольте стать в строй, ваше благородие.

З о л о т а р е в. Да нет, пожалуй, не трудись.

Шум приближающегося поезда.

Скотина! (Шеренге.) Сговор? Порука?!

У г л о в (появляется). Господин прапорщик! Извольте выходить...

З о л о т а р е в. Знаю. (Дорофею.) Ждать меня. Шеренга, направо! Арш!

Солдаты гуськом выходят на перрон, сопровождаемые

Золотаревым. К платформе, мелькая огнями, подкатывает

поезд. Останавливается. Огни поезда отражаются в

окнах вокзала.

В а с и л и й (подходит к Дорофею.) Сорвалось! Эх, не входить бы тебе!

Д о р о ф е й. Кабы знать! Зря ты кашу заварил. Теперь он на всех кидаться начнет.

В а с и л и й. Опять я нехорош?

Д о р о ф е й (улыбается). Ух ты какой!.. Спасибо тебе, Вася. Только напрасно это. Ты сам рассуди.

В а с и л и й. Ласков он что-то нынче. Это хуже нет.

Д о р о ф е й (спокойно). Быть комедии.

Колокол.

В а с и л и й. Ну, что в городе?

Д о р о ф е й. Ничего, табаку купил. На, кури...

Поезд трогается.

Р о м а н ч у к (вбегает). Братцы! Хе! Прапорщик какую-то кралю подобрал.

Солдаты окружили его.

Вышли мы, осмотрели все как полагается, нет ли где чего... Глядь - в офицерском вагоне дверь настежь, и ее оттуда - трах! Она - плашмя. Мы туда-сюда, а дверь захлопнули. И поезд отправляется. Чудеса, ей-богу! (Отмахивается от расспросов.) Пустите, некогда!.. (Бежит в офицерский зал.)

В а с и л и й. Веселое житье!

Возвращается караул и выстраивается. Дорофей бросает

папиросу и вытягивается. Наконец появляется

Золотарев.

З о л о т а р е в (быстро подходит к Дорофею и останавливается, глядя на него в упор). Ну?

Д о р о ф е й (глухо). Виноват, ваше благородие.

З о л о т а р е в. Виноват? Что же мне с тобой делать? А?

Д о р о ф е й (еще тише). Как вашему благородию угодно будет.

З о л о т а р е в. Скотина!

Д о р о ф е й. Слушаю, ваше благородие.

З о л о т а р е в (со злобой осматривает фигуру Дорофея). Стоишь? "Виноват, ваше благородие! Так точно, не могу знать". Скотина! Стоит, молчит, пялит покорные глаза, а дай волю - готов перерезать глотку. Тихий очень! Тянется, а сам... Верно?

Д о р о ф е й. Не могу знать...

З о л о т а р е в. Не можешь знать? (Хватает его за грудь, пытается трясти и со злобой отпускает.) Стена, черт!