Владимир Шигин - Лжегерои русского флота

Начиная разговор о зверской расправе над офицерами «Потёмкина», необходимо отдельно сказать о командире «Потёмкина» Евгении Николаевиче Голикове. По понятным причинам в советское время никогда ничего хорошего о нём не говорили. И не зря! Дело в том, что никаким «держимордой» командир «Потёмкина» не был, а наоборот, являлся одним из храбрейших боевых офицеров российского флота. Официальный историк С. Найда о расправе с Голиковым говорит скороговоркой, дескать, командир был убит во время самого восстания. Это неправда! Голикова убили позднее, когда никакой надобности в этом не было! Почему убили? По двум причинам. Во-первых, убирали главного свидетеля, а, во-вторых, надо было повязать команду кровью.

Имя командира броненосца «Потёмкин» Евгения Николаевича Голикова оболгано историей. А ведь это был один из выдающихся офицеров своей эпохи! Уже юным мичманом Евгений Голиков отважно сражался с турками на Дунае в 1877–1878 годах, вначале на минных катерах, которые бесстрашно ходили в атаку на турецкие броненосцы, а потом на мониторе «Систово». В 1880–1881 годах он принял предложение капитана 2-го ранга Макарова участвовать с ним в экспедиции в Среднюю Азию. Во время похода Голиков командовал ракетной установкой. Вместе с другими участниками экспедиции он мужественно переносил все тяжести похода по безжизненной пустыне и продемонстрировал отвагу при штурме неприступного Геок-Тепе. После окончания Ахалтекинской экспедиции, завершившейся взятием Геок-Тепе и присоединением Ахалтекинского оазиса к России, генерал М.Д. Скобелев, покидая Красноводск, издал следующий приказ: «Расформирование морской батареи и возвращение господ офицеров к своим частям по случаю окончания военных действий даёт мне случай вновь высказать по долгу службы господам офицерам и молодцам матросам то искреннее уважение, которое внушили они боевым товарищам… В обстановке, для них совершенно чуждой, моряки ещё раз доказали, как в незабвенные дни Севастополя и турецкой войны, что им по плечу всё славное, доблестное, молодецкое. Участвуя во всех крупных делах экспедиции, морская батарея показала себя на высоте доблестных преданий нашего флота и кровью закрепила за собой свою заслуженную славу. От глубины всего сердца и убеждения благодарю флигель-адъютанта капитана 2-го ранга Макарова, командира батареи лейтенанта Шемана, мичманов Голикова и Майера. Молодцам матросам ещё раз спасибо: они доблестно исполнили долг присяги и службы и гордо могут смотреть в глаза товарищам». За участие в Ахалтекинском походе молодой офицер был удостоен Анны 4-й степени «за храбрость», а за штурм Геок-Тепе орденом святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом — для мичмана награда очень и очень высокая!

Затем Голиков служил в гвардейском экипаже и несколько лет был флаг-офицером в плаваниях на императорских яхтах. Интеллигентный, грамотный и умный лейтенант пришёлся по душе императору Александру Третьему, и тот всегда с удовольствием брал его с собой в море. Именно тогда будущий командир «Потёмкина» достаточно близко познакомился и с будущим императором Николаем, который относился к флаг-офицеру с большим уважением и запросто называл его Женей. В 1883 году Голиков был на коронации Александра Третьего в Москве, что являлось большим доверием со стороны царствующей семьи. Однако придворная служба не удовлетворяла боевого офицера, и в 1885 году он переводится на Черноморский флот старшим офицером на канонерскую лодку «Уралец». А затем началось многолетнее командование Голикова различными кораблями и судами: транспорт «Псезуапе» и шхуна «Гонец», броненосец береговой обороны «Новгород» и судно «Эриклик», канонерская лодка «Уралец» и транспорт «Березань». При этом Голиков являлся признанным знатоком парусного спорта и в 1888 году стал инициатором создания яхт-клуба в Николаеве.

В 1903 году Голиков получил назначение на достраивающийся эскадренный броненосец «Князь Потёмкин-Таврический». С началом Русско-японской войны вице-адмирал Макаров запросил морское министерство прислать Голикова к нему в Порт-Артур (кроме Голикова, он просил прислать к нему капитана 1-го ранга Миклуху и нескольких других офицеров, которых лично знал по боевым делам в турецкую войну). Однако капитан 1-го ранга Голиков был оставлен на Чёрном море. Дело в том, что никто тогда ещё не знал, как пойдёт война, и в министерстве имелся план посылки на Дальний Восток отряда Черноморских кораблей, в том числе и «Потёмкина». Когда же этот поход был отменён, Голикову был поручен скорейший ввод сильнейшего броненосца Черноморского флота в боевой состав, чем, собственно, летом 1905 года он и занимался.

В воспоминаниях матюшенковца Н. Рыжего командир броненосца Голиков предстаёт таким: «…Выше среднего роста, борода с проседью в форме лопатки, тупое выражение лица, манеры аристократа». Насчёт манер аристократа спорить сложно, но вот насчёт «тупого выражения лица» имеются сомнения. На дошедшем до нас портрете Е. Голикова у него, наоборот, на редкость весьма интеллигентное и приятное лицо. Впрочем, для матроса Н. Рыжего идеалом интеллектуала, видимо, был приблатнённый корабельный «пахан» Матюшенко.

И. Пономарёв в книге «Герои „Потёмкина“» пишет: «Голиков… озверел. Он перестал уезжать на ночь домой, оставался на броненосце и каждую ночь обходил кубрики. Голиков наполовину сократил команде время на обед и стирку белья. Матросы вынуждены были стирать по ночам. С утра до вечера матросов гоняли то на ученья, то на работы. По приказанию Голикова ввели ежедневное мытьё палуб с протиркой песком. Матросов избивали за самые малейшие проступки. Ухудшилось их питание».

О питании мы уже говорили, командир, который в день мятежа договаривается с местными рыбаками о поставке на корабль большого количества свежей рыбы для улучшения матросского стола, — это, скажу я вам (как человек, прослуживший в российском ВМФ более 30 лет), очень и очень заботливый командир. А в чём же остальные зверства Голикова? В том, что мало сходил с корабля и все силы отдавал приведению корабля в нормальное боевое состояние? Командир обходил по ночам кубрики! Так это, кстати, вообще вменялось в обязанность офицерам на советском флоте! Голиков делал это по собственной инициативе, что тоже говорит о нём только как о трудолюбивом и ответственном командире. То, что с утра до вечера на корабле игрались учения и проводились работы, так для этого, собственно, матросы и служат, а не для того, чтобы валяться пузом кверху на палубе. О ежедневном мытье палубы я уже молчу! Корабль на то и корабль, чтобы на нём ежедневно проводилась приборка, причём несколько раз! Так происходит на всех кораблях нашего ВМФ и сегодня! Насчёт избиений позволю себе вообще не согласиться с Пономарёвым, так как даже при всей своей предвзятости ни один из реальных потёмкинцев в своих мемуарах не привёл ни одного акта избиения матроса офицерами броненосца. Увы, книга И. Пономарёва «Герои „Потёмкина“» одно из многих историко-фантастических произведений на «потёмкинскую» тему.