Фердинанд Врангель - Путешествие по Сибири и Ледовитому морю

Полное и картинное представление об экспедиции Врангеля во всех существенных ее подробностях русское общество получило из статьи А. О. Корниловича, помещенной в 12825 году в распространенном тогда журнале «Северный Архив».

Во вступлении к статье Корнилович писал: «Мы можем похвастать подвигами наших мореходов. Васильев, плавая у северных берегов Америки, а Беллинсгаузен, находясь в южном Ледовитом море, проникли далее Кука и совершили свое путешествие вокруг света быстрее, нежели английский мореплаватель. Наконец, Врангель и Анжу во время исследования северного берега Сибири, исполнив это поручение с успехом, испытали в этой экспедиции трудности, с которыми едва ли могут сравниться столь много прославленные подвиги капитанов Парри и Франклина»[9].

Труд Врангеля в полном виде появился в России в частном издании А. Смирдина, спустя 17 лет после окончания путешествия, то есть в 1841 году. В этом же году, в издании Российской Академии наук, появились прибавления, о которых мы упоминали выше. Сочинение Врангеля встретило большое сочувствие и внимание не только в России, но и за рубежом. Для широкой публики оно явилось настоящим откровением и, по общему признанию, представляло выдающееся явление в географической литературе.

Яркие картины суровой северной природы, образное описание трудностей, которые пришлось преодолевать путешественникам, описание промыслов и непочатых природных богатств Сибири, бытовые подробности, нравы и обычаи местных жителей – все это нашло себе простое выражение на страницах книги Врангеля, написанной хорошим литературным языком. В Англии успех книги был настолько велик, что первое издание немедленно разошлось и потребовалось напечатание второго издания. Большим успехом пользовалась книга во Франции (на французский язык она была переведена тотчас по выходе ее в Англии)[10].

После похода, доставившего 27-летнему Врангелю громкую известность, после живой и кипучей деятельности, полной риска и повседневных опасностей, резкий переход к будничному прозябанию строевого морского офицера, «к томлению бездействия» был крайне тягостным и неприятным. Врангель замкнулся, не находя себе места, перестал посещать друзей и даже в кругу родных казался ко всему равнодушным. Дело, начатое им, он не считал оконченным, так как не достиг земли, в существовании которой был вполне убежден. Вот почему он всеми помыслами рвался опять туда же, в далекую Сибирь, на берега Ледовитого моря. На поданное в Морское министерство представление с просьбой разрешить ему продолжать экспедицию он получил отказ.

О настроениях Врангеля хорошо свидетельствует разговор, произошедший во дворце. По возвращении из экспедиции Врангель был представлен царю Александру I. Последний, подробно расспросив об экспедиции и о тех опасностях, которым подвергались участники экспедиции, задал Врангелю вопрос: «А бывают ли и там красные дни?» Врангель ответил с большим воодушевлением: «Я, ваше величество, провел там, быть может, самые красные дни моей жизни».

Врангель не уставал повторять: «Бороться со стихиями, одолевать препятствия, сдружиться с опасностями – все это так свойственно моряку, что ему иногда даже скучно без них».

Неизвестно, в какой конфликт вылились бы тяжелые настроения Врангеля, если бы не вмешательство Головнина, ставшего к тому времени генерал-интендантом флота. Василий Михайлович предложил Врангелю снова, на этот раз в качестве командира корабля, отправиться в кругосветное плавание. Маршрут и назначение корабля были в общем те же, что у шлюпа «Камчатка». Морской способ сообщений с далекой восточной окраиной все более входил в практику. Русские военные корабли теперь ежегодно отправлялись в «дальний вояж». Разумеется, Врангель с восторгом принял предложение Головнина.

Военный парусный транспорт «Кроткий», специально сооруженный для далекого плавания, был построен с таким расчетом, чтобы при небольших размерах, позволявших иметь очень небольшой экипаж, взять возможно больше грузов.

Узнав о назначении Врангеля командиром корабля, отправляющегося в кругосветное плавание, его спутники по полярной экспедиции – доктор Кибер, лейтенант Матюшкин и штурман Козьмин – тотчас же изъявили желание идти в плавание вместе со своим бывшим начальником. Все они были зачислены Врангелем на «Кроткий». Шесть офицеров, доктор и 42 матроса составили экипаж корабля.

Вступив в обязанности командира, Врангель сразу преобразился. Угрюмый и неразговорчивый на берегу, он словно окунулся в родную стихию. «Я почувствовал себя снова на свободе, – говорил Врангель, – и пришел к убеждению, что отечество, кров и покой душевный составляет для меня океан».

Во время плавания на «Кротком» Врангель вел подробный дневник, куда аккуратно, день за днем, заносил свои впечатления и мысли. Однако и на этот раз словно злой рок преследовал моряка; дневник плавания на «Кротком» так же бесследно исчез, как и дневник его первого кругосветного плавания. Известно только, что дневник второго кругосветного плавания, подготовленный автором к печати, был сдан им в Морское министерство, но почему-то не был одобрен высшим начальством. Известно также, что у Врангеля оставался черновик рукописи, но разыскать его пока не удалось.

Отрывки из рукописи Врангеля под заглавием «Дневные записки о плавании военного транспорта «Кроткого» в 1825, 1826 и 1827 годах, под командою капитан-лейтенанта Врангеля 1-го», напечатаны в XXXVI книге «Северного Архива» за 1828 год[11].

Транспорт «Кроткий» отправился в путь, как обычно, из Кронштадта, 23 августа 1825 года. Миновав Копенгаген, 15 сентября корабль прибыл в Портсмут, где простоял около месяца, ожидая окончания разных закупок. Отсюда «Кроткий» отправился в Бразилию в Рио-де-Жанейро. 46 дней плавания через Атлантику не отличались ничем примечательным. При обходе мыса Горн, как это бывает почти со всеми кораблями, моряки попали под жестокой шторм. 19 февраля 1826 года «Кроткий» бросил якорь на рейде в Вальпараисо (Чили)

Отсюда начался переход через Великий океан.

Нуждаясь в воде, дровах и в ремонте корабля, сильно потрепанного бурями, Врангель по пути выбрал как наиболее удобную промежуточную стоянку порт Чичагов на острове Нукагива в Маркизовой группе, обещавший по своему положению самую спокойную гавань. Именно здесь, по описанию путешественников, островитяне были ласковы и услужливы.

Ничто вначале не сулило катастрофы. Отношения моряков с туземцами были вполне миролюбивы. Странным показалось только то, что приехавшие на корабль в качестве гостей туземцы не обращали никакого внимания на предложенные им подарки и сразу же попросили – и при том весьма настойчиво – дать им пороха и ружей. Конечно, им было в этом отказано.