Николай Егоров - Каменный Пояс, 1980

Пригодился целинникам и опыт соседей-казахов в определении рационального режима пахоты.

Еще одну проблему пришлось решать на ходу. Некоторые, в том числе руководители и специалисты хозяйств, считали: раз в наших руках мощная техника, то все нипочем. Любые нормы можно осилить — был бы энтузиазм. А энтузиазм представлялся таким образом: паши от зари до зари.

Короче говоря, нормы поначалу были завышенными, чуть ли не до 25 гектаров в день, явно рассчитанными на «ура» и никак не увязанными с конкретными условиями, с состоянием почв.

Проходили дни, а нормы не выполнялись. В совхозе то и дело раздавались телефонные звонки.

Мы усиливали требовательность, механизаторы выжимали из своих тракторов все, на что они были способны, гробили отличную технику, а нормы так и оставались недосягаемыми.

И тогда на партийном собрании решили: проверить обоснованность норм.

Так и сделали. Свои выводы, подкрепленные точными расчетами, мы послали в министерство. С нашими доводами там согласились. Целинные нормы на пахоте стали реально обоснованными.

Находились скептики, которые рассуждали так: вот урежут нормы — и планы вспашки затрещат по швам. Эти предположения не оправдались. Планы стали даже перевыполняться. Вступил в действие психологический фактор. Раньше как ни работал, до нормы не дотягивал. Падали и настроение, и работоспособность. Теперь открылся простор для широкого разворота социалистического соревнования, для нового роста темпов и качества работ.

И как радостно было читать рабочим нашего совхоза сообщение в областной газете о том, что бригада Сергея Лычагина первой на целине стала «тысячницей» — вспахала 1000 гектаров целинных и залежных земель. Назывались фамилии лучших трактористов — И. Спирякин, В. Несмеянов, Б. Горелов.

Задолго до того, как по степи замела поземка, наш совхоз «Восточный» успешно справился с заданием по подъему целинных земель. В обязательствах мы записывали: подготовить под урожай 1955 года 25 тысяч гектаров. А распахали куда больше — 31720. Земля ждала сеятелей.

У меня сохранилась фотография, относящаяся к 1955 году. Нельзя без чувства горечи смотреть на нее. До горизонта — поле. А пшеница на нем — низкорослая, редкая, чахлая. Колос — маленький и полупустой.

Таким был повсеместно хлеб в тот год, который Леонид Ильич Брежнев в своей книге «Целина» совершенно правильно назвал «годом отчаяния».

Если говорить откровенно, то никто из нас, от руководителей до рядовых механизаторов, даже не предполагал весной, когда дружно шел сев, что осенью на полях по сути дела убирать будет нечего. Все целинники были настроены оптимистически: земли вновь распаханные, урожайных сил в них хоть отбавляй, значит, быть большому хлебу.

Когда семена были уложены в почву, стали ждать дождей. Но проходила неделя, другая, прошел май, наступил июнь, а все так же немилосердно жгло солнце. В те дни все взгляды были обращены на небо: не появятся ли дождевые облака? Не появлялись. А «дожди» начались. Так сами целинники окрестили пыльные бури. Задули с юга горячие ветры, поднимая с полей огромные тучи земли. Урожай «сгорел» прямо на корню. Что может быть страшнее для хлебороба, чем видеть, что все твои труды, все твои старания пошли насмарку?

Легко можно представить, каким было тогда настроение людей. Распахать земли — распахали, засеять — засеяли, а собирать оказывалось нечего.

Каждый стук в дверь кабинета отзывался во мне болью сердца. Входящий, не глядя, подавал листок:

— Подпишите!

Я порой и не читал написанное. Знал: заявление об уходе из совхоза.

Разговор был короткий:

— Уезжаете?

— Уезжаем, Иван Дмитриевич. А что здесь делать — пыль глотать? Сами видите, как оно повернулось. Ждали хлеба вагоны, а в полях-то — пшик.

Уезжающих не отговаривали. Жизнь есть жизнь. Сильных трудности закаляют, слабых делают еще более слабыми.

Состоялся в те дни актив районной партийной организации. Ехали на него мы, руководители, специалисты, партийные работники, с одной надеждой: получить ответ на вопрос, как быть и что делать дальше. И такой ответ получили. До каждого из нас дошел мудрый совет ЦК КПСС. О нем хорошо написал в своей книге воспоминаний Леонид Ильич — «честно рассказать о действительном положении дел, подбодрить людей, сориентировать на самые важные в этих условиях задачи, объяснить, что в земледелии год на год не приходится, что и на нашей целинной улице обязательно будет праздник».

Так и действовать стали.

— Не получили мы урожай, какой ожидали, это факт, — звучало слово коммуниста, обращенное к целинникам. — Подкузьмила нас, что называется, природа. Вон какую жару на поля обрушила. Но отчаиваться не надо. Ведь даже пословица русская есть: «Первый блин комом». Вот только второй блин нам надо испечь как следует. И мы его испечем. Нынешний трудный год — хороший урок. Все равно научимся выращивать урожай на целине.

Да, урок в тот год целина преподала наглядный. А главное — охладила «горячие головы» тех, кто думал, что достаточно положить зерно в распаханные земли и будешь с урожаем. Без особых хлопот и забот. Теперь поняли: не будет своей целинной агротехники — не будет хлеба. Отрадно, что уже тогда целинные хозяйства начали устанавливать деловые связи с научно-исследовательскими учреждениями, закладывая начальные основы той системы земледелия, которая получила впоследствии название почвозащитной. Началась интенсивная борьба с двумя, можно сказать, главными врагами целинных урожаев — ветровой и водной эрозиями. Законодатели полей — агрономы твердо уяснили, что наиболее щедрым на урожай является гектар удобренный, конечно — при условии создания хорошего агрофона.

Мы в 1955 году со всей серьезностью подошли к уборке. Перед целинниками была поставлена задача: собрать с полей все, что уродилось, до единого зернышка.

Приезжая на загонки, я видел, с каким старанием работали механизаторы. Пусть хлеб уродился и неважный, но был он первым в их целинной биографии, и рабочая совесть не позволяла допускать потери при косовице или намолоте.

Об отличившихся на уборке мы писали в «молниях», выпускали в их честь боевые листки. Одним словом, партийная организация и дирекция совхоза делали все, чтобы люди почувствовали, что труд их хлеборобский почетен и уважаем всегда, независимо от того, как сложился год.

Помогали в тот трудный год целинникам и работники искусства, культуры. Спасибо им!

В большинстве восточных хозяйств области в то лето можно было увидеть афиши, оповещавшие о гастролях Оренбургского драматического театра имени Горького. Спектакли ставились порой под открытым небом. Натягивался с трех сторон брезент, и получалось что-то вроде сцены. А зрители сидели на штабелях досок или на траве. Но принимали артистов всегда замечательно.