Николай Старостин - МОИ ФУТБОЛЬНЫЕ ГОДЫ

Могут сложиться и другие разновидности отношений, скажем, дельному специалисту, но мягкохарактерному, игроки сядут на шею, а поддержать его некому, он один должен выходить из трудных положений, а не умеет, и все в команде идет шиворот-навыворот. Приходилось слышать, что нас со старшим тренером «Спартака» Константином Ивановичем Бесковым считают едва ли не идеальной парой. Да, десять лет мы работаем вместе, срок для футбола чуть ли не рекордный. Но ошибется тот, кто наше долгое сотрудничество вообразит безоблачным. Достаточно сказать, что бывали случаи, когда мы с ним почти по месяцу не разговаривали.

Тренерское дарование Бескова не подлежит сомнению. Не помню, чтобы я хоть слово обронил по поводу его методов тренировки, выбора тактических построений. Я не считаю себя особенным знатоком в этих делах, а если бы и считал, все равно полагал бы нетактичным вмешиваться. И в определение состава на матч детально не вникаю, свое мнение высказываю лишь в том случае, если у Бескова возникнут сомнения. В этом смысле его диктат мне представляется естественным.

А вот по поводу отношений руководства команды с игроками, бывает, мы расходимся. Быть может, я человек другого воспитания и обо мне могут отозваться как о несовременном, но я привык видеть в игроке личность, требующую внимания и уважения. С давних времен и до сих пор я стремлюсь втянуть каждого спартаковца в общую жизнь команды.

Охотно допускаю, что тренеры бывают часто правы в своих требованиях. Но надо щадить и самолюбие игрока, важна и форма, в которой делается замечание. Так уж повелось, что начальникам команд то и дело приходится быть чем-то вроде мягкой прокладки между тренером и игроками. Когда удается, когда нет. А лучше бы вовсе не было у них этой «ватной» миссии...

В истории советского футбола зафиксирован факт, о котором до сих пор иногда вспоминают: в 1938 и 1939 годах «Спартак» завоевывал и звание чемпиона и Кубок. Это один из рекордов, который не удалось повторить ни московскому, ни киевскому «Динамо». Да, люди тогда подобрались у нас подходящие для подобных подвигов: характеры, воители! Перебираю мысленно тот состав и разве что двоих мог бы, да и то условно, назвать слабохарактерными. Тогда приходилось некоторых одергивать: «Побереги темперамент для следующего матча!» К слову, пробегая сегодняшний состав «Спартака», вижу, что по боевитости (не по игровому умению, это едва ли возможно сравнивать) для той команды подошли бы разве что четверо.

Одним из определяющих условий того успеха я считаю исключительно удачное коллегиальное руководство. Был у нас тренерский совет, куда входили старший тренер, в 1938 году — Константин Квашнин, в 1939 — Петр Попов, начальник команды, наш ветеран, в прошлом вратарь, Иван Филиппов, капитан Андрей Старостин и Петр Исаков, один из тренеров клуба, игрок сборной СССР, имевший прозвище^ «профессор», наделенный необычайной футбольной интуицией. Председателем совета был автор этих строк. Мы были дружны, обсуждали возникавшие вопросы, в том числе и конфликты, легко и просто, понимали друг друга с полуслова, да и как не понимать, когда были сродни и футболу и клубу. Старшие тренеры жили как за каменной стеной, они обязаны были готовить игроков технически, тактически, физически, а за моральное состояние команды и за конечный результат отвечал тренерский совет.

Если тренерский диктат в клубной команде имеет местное значение, то диктат тренера сборной страны — общее. В данном случае фамилии не имеют значения: каждый тренер, приходящий в сборную, чуть ли не в ультимативной форме предъявляет свои требования. Требования эти состоят в том, что годовое расписание всего нашего футбола должно быть приспособлено к нуждам сборной.

Насколько мне известно, нигде такого положения нет, только у нас. Руководители федераций других стран неукоснительно соблюдают прежде всего календарь своих чемпионатов, он основа футбольной жизни, а сборная получает дни для подготовки и выступлений с таким расчетом, чтобы не исказилась ритмичность чемпионата страны.

Утверждают, что в других странах порядок этот чуть ли не вынужденный, что продиктован он тем, что профессиональные клубы — коммерческие предприятия, любят считать деньги и до интересов сборной им дела нет. Мне этот аргумент кажется невразумительным. Почему мы позволяем себе не считать деньги? Только потому, что на Западе они идут в частные руки, а у нас они государственные? А если государственные, то, значит, разрешено ими пренебрегать?

На матчи «Спартака» в среднем ходит по 30 тысяч зрителей. Из-за несовершенства календаря ранней весной и глубокой осенью шесть матчей мы бывали вынуждены проводить в зале, где может уместиться 3 тысячи человек. Нетрудно прикинуть, что мы лишаемся 162 тысяч зрителей, приобретающих билеты, а они, в свою очередь, лишаются возможности сходить на футбол. С одной стороны, очевидные убытки, с другой — пренебрежение интересами любителей футбола.

Никогда не верил, не верю и сейчас, в необходимость долгих совместных тренировок сборной команды. Если тренеры имеют ясное представление о составе, о цели и характере предстоящей игры, если они ведут постоянное наблюдение за своими кандидатами, выступающими в чемпионате страны, то зачем собирать вместе на десять дней по двадцать с лишним футболистов, причем половина так и уедет домой, несолоно хлебавши? Нам объясняют, что игроки должны «притереться» друг к другу, почувствовать себя коллективом, «сыграться». Думаю, что это чисто формальный метод работы, а можно выразиться и прямее — перестраховочный.

В сборной по логике вещей оказываются лучшие мастера, которые не раз выступали вместе, знают друг друга и по-человечески и по-футбольному. Им может стать трудно только в том случае, если тренеры нежданно-негаданно перемудрят с составом, с установкой на матч или пренебрегут индивидуальным подходом в тренировочных занятиях. Но это уже вопрос тренерской компетенции, и от него тем более не должен зависеть принцип составления календаря на весь год.

Прекрасно знаю, испытал это в свое время сам, какая честь выступать в сборной страны. Должен заметить, что честь эта приобретается не навсегда, ей нужно соответствовать. В наши дни определить готовность игроков много легче, чем в прошлом: клубные тренеры, тренерский совет, врачи, обследования. А мы и в далекие годы не ошибались, точно знали, кто каков сегодня, отбирали действительно лучших, а не по именам, свято хранили честь игрока сборной, перешагивали через амбиции знаменитостей. Поэтому мне тем более странно, когда собирают в разгар сезона большую группу действующих мастеров и принимаются глубокомысленно изучать, кто годен, а кто не годен. Сейчас не вприглядку, как раньше, не по наитию, а совершенно точно — по анализам, тестам, по записям игровой деятельности известно состояние любого игрока. Что же бесконечно проверять?! На что тратится дорогое время?