Даниэль Жирарден - Гувернер Романовых. Cудьба Пьера Жильяра в России

Алексей Николаевич в Петергофе. 1913 г

Царская Семья приезжала в Петергоф каждое лето, останавливаясь не в одном из роскошных дворцов, а в скромном особняке, названном «Александрией», который особенно любила Императрица. На светском рауте Жильяр был представлен монархам, которые решили нанять его на должность преподавателя французского языка для двух старших дочерей, Ольги и Татьяны, коим исполнилось соответственно десять и восемь с половиной лет от роду. Он распределил часы занятий между Лейхтенбергами и Романовыми. Углубление познаний, рост общего культурного уровня, развитие ума и воображения были целью, которую ставили перед собой воспитатели дворянских детей, в том же духе намеревался заниматься с детьми и Жильяр. Учитывая статус его учеников, это была весьма нелегкая задача.

Профессия домашнего учителя, как и гувернантки, в России была сферой занятости преимущественно швейцарских граждан. Прадедушка Жильяра сделал именно такую карьеру, однако финал ее был плачевным. Мать Жильяра, Мари Жильяр-Малерб, в своих воспоминаниях намекала на свою бабушку, «руки которой в семнадцать лет» просил человек, много лет работавший гувернером юного князя. «В России, где он был вхож в придворные круги, он усвоил привычку к роскоши и ужасное пристрастие к ликерам. Это необходимо из-за холода в той северной стране, но эта страсть привела его к гибели. Он умер, слишком много выпив, будучи еще молодым, оставив двадцатипятилетнюю вдову и четырех детей, двух мальчиков и двух девочек, и еще двое умерли во младенчестве». При чтении этих строк не остается ни малейшего сомнения в том, что Жильяр уезжал из Швейцарии, получив строжайшие наставления своей матери.

Александра Теглева в Ливадии. 1911 г.

Пьер Жильяр с Ольгой Николаевной в Ливадии. 1911 г.

Пьер Жильяр и Алексей Николаевич на рыбалке в Петергофе. 1913 г.

Отправляясь в Россию, Пьер Жильяр следовал давней традиции: «Перед революцией французской, во времена Руссо и переписки Екатерины II с Вольтером, была у нас мода на учителей швейцарцев». Достоевский намекает на Фредерика-Сезара Лагарпа, назначенного Екатериной учить двух ее внуков, Константина и Александра, будущего Царя. Обучение их двух сестер, Марии и Екатерины, также было доверено швейцарской гувернантке Жанне Ук-Мазе (Jаппе Huc-Mazet). Гувернеры и гувернантки несли ответственность за образование детей, которым позднее вручались бразды правления государством. Многие из них добились большой популярности в России. Например, учеником уроженца кантона Нёвшатель Давида Марата, после Великой французской революции назвавшегося Давидом Ивановичем де Будри, был Александр Пушкин.

В конце XVIII и в течение XIX века Россия стала одним из излюбленных мест эмиграции швейцарцев, чья родина была перенаселенной и относительно бедной. С того момента как Россия открылась европейскому Просвещению, Екатерина II стала активно привлекать в страну инженеров, архитекторов, опытных ремесленников, особенно ювелиров, часовщиков и кондитеров. Эта эмиграция обеспокоила швейцарские власти, которые не могли контролировать возникавшие на новой почве конкурентные отрасли производства. За два века эмигрировали от 40 до 60 тыс. швейцарцев. К моменту прибытия Жильяра в Россию здесь обосновались около 6 тыс. его соотечественников.

В XIX веке Императорский дворец и богатые аристократические семьи нанимали воспитателей и домашних учителей, приезжавших в основном из французской Швейцарии, поскольку французский был разговорным языком при европейских дворах. Но Франция являлась революционной страной, а затем и военным противником России вместе с Австрийской империей. После наполеоновских войн Александр I ответил реакционными мерами на распространение либеральных и республиканских идей. Николай I в 1844–1846 гг. запретил нанимать франкоязычных швейцарских домашних учителей и гувернанток из-за массовых волнений в их стране. Французы вдобавок были еще и католиками.

В этом смысле швейцарцы обладали определенными преимуществами. В их стране было относительно спокойно, у Швейцарии не было колониальных притязаний, альпийский тип демократии был незначительно распространен и даже считался весьма оригинальным в монархической Европе. Франкошвейцарцы исповедовали протестантизм и в понимании православных были почти атеистами, однако их нравы были очень строгими, что высоко ценили русские, особенно если речь шла о воспитании собственных детей. Швейцарцы также отличались скромностью, зачастую – большой образованностью и терпеливостью.

Профессия гувернантки или домашнего учителя нередко способствовала установлению прочных связей между преподавателем и его учеником. Фредерик-Сезар Лагарп использовал свои особые отношения с его прежним учеником, убедив его вмешаться в спор о независимости кантона Во на Венском конгрессе, так же как и Жанна Ук-Мазе, чья деятельность была менее яркой, но, вероятно, столь же эффективной.

Доверием, оказанным выходцам из Швейцарии в России, они были во многом обязаны уроженцу кантона Во Антуану-Анри Жомини, теоретику военной науки и сопернику Карла фон Клаузевица, который, будучи наполеоновским генералом, перешел вместе с войсками и обозом за сторону Императора Александра I.

Пьер Жильяр и Алексей Николаевич в Царском Селе. 1913 г.

Пьер Жильяр и Милица Лейхтенбергская в Петергофе зимой 1905/1906 гг.

В России было много гувернанток, занимавшихся исключительно образованием девушек. Их очень ценили, поскольку они владели двумя языками, на которых могли читать книги и преподавать. Обычно им поручалось преподавание французского, чтения, географии и иногда – музыки. Домашние учителя преподавали французский и другие языки, математику, точные науки. Гувернеры и гувернантки жили вместе со своими учениками. Вместе с ними учителя принимали пищу, ежедневно гуляли, играли.

Говорить по-французски бегло и без акцента было признаком очень хорошего образования в аристократических кругах XIX века. По словам Жильяра, Николай II и Александра Федоровна владели французским великолепно. Императрица разговаривала со своими детьми по-английски, в то время как Император обращался к ним по-русски. Швейцарцам работа в России давала возможность жить в домах состоятельных людей (иногда – в роскоши) и путешествовать. В 1907 году Жильяр в одном из писем своей матери выразил недовольство тем, что он превратился в «машину для добывания денег». Став воспитателем Цесаревича, он получил самую престижную должность в своем роде и конечно, с самой высокой оплатой в России. Сидней Гиббс, преподаватель английского языка, подчинявшийся Жильяру, произвел впечатление на своего отца, который сам был банкиром, описав ему свое положение. «Ах, если бы только твоя дорогая матушка была жива, чтобы увидеть это!» – ответил финансист, явно испытывая гордость за сына ввиду такого успеха.