Эдуард Тополь - Мой прекрасный и проклятый «Пятый параграф»

Вот с того вечера я на ты с Ростроповичем. Сразу после банкета он увез меня в ресторан на ужин, где были только он, Галина Павловна и еще трое их друзей. И в этом ресторане я вдруг услышал совершенно иного Ростроповича – не только гениального музыканта, но и гениального рассказчика. Ох, Саша! Если бы при мне была кинокамера или хотя бы магнитофон! Слава был в ударе, он много и не хмелея пил, я против него просто молокосос в этом вопросе. И он рассказывал байки из своей жизни – но как! Я слышал – и не только со сцены, но и в узком кругу, в домашних компаниях – и Аркадия Райкина, и Леонида Утесова, и Александра Галича, и Володю Высоцкого. Но я не помню, чтобы с таким юмором и артистизмом они рассказывали о себе. Ростропович рассказывал о том, как после своего первого концерта в Париже он был зван к Пабло Пикассо, приехал к мэтру с виолончелью и с ящиком водки и к утру, находясь подшофе, подарил тому свой бесценный смычок – не просто подарил, а гвоздем выцарапал на нем «ПАБЛО от СЛАВЫ»! А жена Пикассо в ответ сорвала с себя бриллиантовое колье с золотой цепью и надела на Ростроповича. За что Пикассо тут же устроил ей скандал, потому что, оказывается, это был первый подарок, который Пикассо сделал ей еще в начале их романа. А Ростропович, проснувшись наутро в бриллиантовом колье, которое ему и на фиг не было нужно, обнаружил, что у него нет смычка и играть ему нечем. Кстати, теперь тот смычок хранится в музее Пикассо в Антибе, и Ростропович готов отдать за него любые деньги, потому что второго такого смычка нет во всем мире, но директор музея отказывается не только продать смычок, но даже обменять на другой, тоже ростроповический.

Короче, Саша, я в тот вечер просто умолял Галину Павловну записывать за Славой эти рассказы или хотя бы всегда держать наготове магнитофон… А после ресторана они повели меня к себе домой, где мы сидели на кухне, втроем пили чай, обсуждали всякие благотворительные проекты, а потом Ростропович сказал мне, что сегодня состоялся его последний концерт в России – новые российские «отвязные» критики пишут о нем какие-то гадости, и больше он играть не будет.

– Как? – сказал я. – Ты же сам только что внушал мне, что нужно быть выше газетной хулы и мрази!

– Нет, я больше тут не играю.

– Но ведь публика не виновата!

Он, однако, был непреклонен. И я подумал: а так ли верно, что публика не виновата в том, что пишут ее «отвязные» критики, что поют с экрана ее кумиры и что творят ее министры и правители?

Мы расстались в четыре утра, а в девять я снова был у него и, представь себе, застал у него уже человек десять певцов и певиц, которых он прослушивал в связи со своей постановкой оперы в Самаре. И тогда я понял, что значит слово «титан». Солженицын и Ростропович – два последних титана нашего века, это бесспорно. При этом я не знаю, какой титан Солженицын насчет выпивки и застольных баек, но что Ростропович титан в трех лицах – и в музыке, и в риторике, и в застолье, – это я видел своими глазами. И потому втройне жаль, что мы не попали сегодня в Милан и не выпили с ним. Ты бы услышал великие байки великого человека! – Городишко Наварра, – сообщил Саша. – До Милана полста километров.

«Совершенно секретно», № 10, 2009 г.:

ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ, или КТО ПОБЬЕТ АБРАМОВИЧА?

(к национальной гордости великороссов)

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ РФ

ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ПРОПУСК

Выдан гражданину: Тополь Эдуард Владимирович

Для въезда и пребывания в: г. Анадырь.

Цель въезда: Деловая поездка – презентация художественного фильма «На краю стою», знакомство с эко-культурным наследием Чукотки.

Татьяна ГАМАН, инженер-технолог, начальник Управления социальной защиты населения Чукотского АО, на Севере с 81-го года: Лучшие годы Чукотки – с 1980 по 87-й. Тогда людей сюда привлекали повышенной зарплатой, приезжали на 3 года, оставались надолго. Был высокий образовательный уровень. Билибинский район был крупнейшим по добыче золота, олова, вольфрама. У чукчей и эскимосов было большое количество скота. Развал и голод начались с 1987 года. Прекратились зарплаты, шахты закрывались, поселки рассыпались, профессионалы уехали. Чукчам разрешили приватизировать оленей, и пошло – оленей меняли на водку, стада утратили и съели, династии оленеводов и зверобоев исчезли. От населения в 150 000 человек осталось 50 000, из них 16 000 – чукчи и эскимосы, остальные – пенсионеры, дети, инвалиды, алкоголики, ну и трудоспособные.

Василий КЕКВЭЙ, заслуженный артист РФ: С 89-го начался беспредел и безвластие. Дешевой китайской водки было – залейся, а еды не было, яблоко стоило 2 бутылки водки. Браконьеры с вертолетов пулеметом расстреливали тысячи оленей, вырезали языки и увозили этот деликатес в Китай. Коммерсанты водку везли пароходами, приезжали в тундру с трехлитровыми банками спирта, отдавали оленеводам, и те разрешали рубить оленям рога на панты, и самолетами – тоже в Китай. От полумиллионного стада оленей осталась десятая часть. А почему чукча пьет? Ну, нас еще и при царе спаивали. А при соввласти у оленеводов забирали всех детей старше 7 лет (и меня в том числе), увозили в интернаты, а родители, оставшись без детей, пили с тоски и безделья, у них исчезала необходимость постоянной добычи пропитания для детей, шитья для них одежды. А дети, живя в интернатах, забывали народные ремесла, обычаи оленеводства и морского промысла – охоты на китов, моржей, тюленей. Чукотка деградировала, праздник «День молодежи» означал день, когда пенсионеры получали на почте пенсии, а молодежь эти деньги тут же отнимала и пропивала…

Анатолий РАКИТИН, бизнесмен, поселок Эгвекинот: При Ельцине все бюджетные деньги Чукотки ушли незнамо куда. Семь лет зарплаты не выдавали, даже картошки не было! Люди обнищали, и народ отсюда посыпался как горох. Квартиру отдавали за билет до Москвы. Я тоже уехал…

Ида РУЧИНА, руководитель Чукотского автономного отделения Красного Креста: В 2000 году, когда мы сюда пришли, продовольственных завозов не было вообще. Эскимосы Аляски, спасая своих чукотских братьев, слали сюда самолетами чечевицу, масло и другие продукты. Но их распределяли только по чукотским семьям, это порождало национальную рознь. Русские говорили: а мы в холоде, в голоде, без еды…

Наталья ЗЕЛЕНСКАЯ, зам. главы района по социальной политике, Эгвекинот: В магазинах были только уксус и лавровый лист, в Чукотском и Провиденском районах давали на человека 300 граммов макаронных изделий на месяц, их размачивали и делали лепешки. Детей в детсадах кормили ржавой селедкой. Глава управы жил на валидоле – ему из детсадов приносили на руках детей и клали на стол: кормите сами чем хотите!