Нестор Козин - Гвардейцы в боях

Уже вечерело. С наступлением темноты бой затихал. Гитлеровцы, привыкшие к легким победам на Западе, пытались и на полях России в ночное время отдыхать. Но чувствовали себя неспокойно. Местность перед своим передним краем беспрерывно освещали ракетами, периодически, будто подбадривая себя, вели огонь из пулеметов.

…Справа алело зарево большого пожара. Пахло гарью, сухой землей и созревающими хлебами. В темном небе на большой высоте надсадно гудели вражеские бомбардировщики, летевшие на Москву.

Едва смолкло эхо только что закончившегося боя, как я получил от И. М. Некрасова приказ следовать в деревню Басманово. Он сообщил следующее: вечером из Басманово в расположение штаба полка прибежала девушка-комсомолка — дочь местного агронома — и принесла страшную весть: в полукилометре от деревни гитлеровцы нагнали большую группу подростков и всех до одного расстреляли. Двести детских трупов осталось в поле. Фашисты после расправы над детьми ворвались в село, закрыли все выходы из него и начали грабить жителей, забивать скот. А потом устроили облаву на девушек.

Выслав разведку и охранение по пути движения, я приказал свернуть боевые порядки батальона и форсированным маршем выступить в направлении Басманово. Опускались густые сумерки, когда мы достигли указанного пункта.

Ни один фашистский гад не должен уйти живым! Таков был приказ. Таково было и общее решение бойцов.

Конечно, каждый понимал сложность нашей задачи, трудности ночного боя. Мы шли в неизученный район, на не известные нам силы противника. Но каждый был готов обрушить на извергов всю свою ненависть, отомстить им за их зверства.

Соблюдая все меры предосторожности, батальон скрытно, вплотную подошел к деревне. Этому помогло поле густой и высокой, в рост человека, ржи. Необходимо было использовать внезапность удара и быстроту действий.

От командира взвода разведки Чернова поступило сообщение: на восточной окраине села у противника бронемашина, противотанковое орудие, два станковых пулемета. В некоторых избах горит огонь, с центральной улицы доносятся голоса, женский плач и одиночные выстрелы (эти звуки доносились и до нас).

Я приказал Чернову, не обнаруживая себя, продолжать наблюдение за поведением противника, быть готовым по сигналу снять часовых и без единого выстрела захватить бронемашину, орудие и пулеметы, прикрывавшие въезд в село с нашей стороны.

Задача батальону была такая: 8-й роте с батареей старшего лейтенанта В. А, Шмонина, пулеметным взводом лейтенанта В. Ф. Маслова[6], взводом батальонной артиллерии и минометным взводом лейтенанта Журавлева обходом слева выйти на окраину деревни, чтобы закрыть противнику выход в западном направлении. Частью сил быть готовым отразить возможный подход противника со стороны Ельни. Командиру дивизиона Дубкову быть готовым двумя батареями поддержать действия 8-й стрелковой роты. Иметь два орудия для стрельбы прямой наводкой вдоль улицы — на случай отхода бронемашин противника. 7-й и 9-й ротам выйти справа и слева Басманово, занять исходное положение и быть в полной готовности к уничтожению противника.

В 2 часа 30 минут, сразу же после снятия часовых, дома, в которых находились фашисты, были окружены. Бойцы открыли огонь по окнам. Удар был настолько неожиданным и ошеломляющим, что эсэсовцы не знали, куда деваться. Гарнизон был атакован со всех сторон. Использовались в основном гранаты, приклады и штыки. Стрелять было нельзя — кругом свои. За какие-нибудь полтора — два часа с вражеским батальоном было покончено. Были захвачены богатые трофеи, освобождены советские девушки.

Не успели мы закончить бой, как из 8-й роты сообщили, что со стороны Ельни к нам направляется мотоциклетная р «та, видимо, на помощь разгромленному батальону. Фашистов «гостеприимно» встретили рота Лаубаха, взвод батальонной артиллерии и батарея старшего лейтенанта В. А. Шмонина.

Но тут Лаубах допустил ошибку: он преждевременно открыл огонь, и противник повернул обратно. Удалось уничтожить лишь десять мотоциклов.

В общей сложности в этом ночном бою из техники противника мы уничтожили 2 бронемашины, 5 автомашин, 10 мотоциклов, 10 станковых и ручных пулеметов, захватили 10 мотоциклов, 3 станковых пулемета и 6 ручных и другое военное снаряжение.

Об этом эпизоде рассказывалось потом в дивизионной газете «В бой за Родину!». «Справедливая месть богатырей-сибиряков», — писала газета. Уже тогда слово «сибиряки» заставляло трепетать врага, приводило его в бешенство.

Несладко приходилось немцам. Через пять дней мы во взаимодействии с 1-м дивизионом 347-го артполка разгромили другой батальон эсэсовского полка «Великая Германия» — в селе Казанке. Рота лейтенанта М. В. Заики ворвалась на северную окраину села и нанесла по противнику неожиданный удар. На поле боя осталось 50 трупов вражеских солдат и офицеров, 3 орудия, 3 миномета, 2 станковых пулемета.

Вдруг с чердака школы открыл огонь немецкий пулемет. Рота залегла. Тогда секретарь комсомольского бюро полка заместитель политрука Дмитрий Васильевич Матросов пробрался к брошенной немцами противотанковой пушке, развернул ее и ударил по чердаку. Вражеский пулемет умолк. Рота поднялась в атаку. Затаившийся в канаве немецкий автоматчик приготовился дать очередь, но его опередил старший политрук секретарь партийного бюро полка Антон Осипович Пронин, вовремя метнувший в фашиста ручную гранату.

Не заметив обхода с флангов, гитлеровцы решили контратаковать нашу роту. Батальон эсэсовцев, впереди которого шагали автоматчики, надвигался на нас.

— Приготовиться! — скомандовал лейтенант Заика. Действия роты Заики поддерживала батарея старшего лейтенанта Шмонина.

— Ты вставай за первое орудие, я — за второе, — приказал своему помощнику сержанту Д. А. Сухоплюеву младший лейтенант Михайлов.

Снаряды разрывались прямо в боевых порядках гитлеровцев.

— Давай, давай! — гремел голос Сухоплюева, плечистого детины почти двухметрового роста.

Заряжающий красноармеец Михайлов, однофамилец командира взвода, смахивая рукавом гимнастерки с лица пот, посылал в казенник орудия снаряд за снарядом. Наводчик Филипп Григорьевич Кондратьев каждым снарядом метко поражал цель. Длинными очередями заливались станковые пулеметы младшего лейтенанта Соколова, Тихона Федоровича Безрукова. Цепи врага валились, словно подкошенные. С фланга эсэсовский батальон стремительно контратаковали роты лейтенанта Журавлева и старшего лейтенанта Лаубаха. Только немногим гитлеровцам удалось спастись бегством от ливневого огня пулеметчика 7-й роты Александра Николаевича Калмыкова.