Петр Чайковский - Ада Григорьевна Айнбиндер
Вообще Фанни Дюрбах должна была обучать только старших детей: Лидию и Николая. Уже после смерти композитора Фанни в письме Николаю Ильичу Чайковскому делилась своими давними впечатлениями:
«Вспомните Вашу счастливую жизнь в Воткинске. Вспомните, что, когда мы приехали из Петербурга (это было 29-го октября 1844 г.), мне исполнилось в этот день 22 года, и я только что покинула 9 сирот после трехлетнего пребывания с ними. Они все еще живы и сейчас. Пьеру было 4 года 7-го мая, и мне кажется, что в тот самый день, когда у нас начались занятия, Ваша мать, хотя и была против обучения детей в очень раннем возрасте, не могла противостоять его слезам и мольбам, и привела его на занятия, так как он хотел “брать уроки, как Николя и Лидия”. С этого дня он брал те же уроки, что и Вы, и исполнял те же задания, и не было возможности освободить его от какого-либо из них. При его развитии и уме, у него была еще прекрасная память, и в скором времени он догнал Вас и сравнялся с Вами. В шестилетнем возрасте он уже прекрасно читал по-французски, по-немецки и по-русски, и учение не составляло для него труда»[27].
В своем младшем воспитаннике – Пьере уже тогда она заметила особые способности и называла его «Le petit Pouchkine» – «Маленький Пушкин». Скорее всего, Фанни знала, кто такой Пушкин, и, возможно, была знакома с его сочинениями[28]. Она одной из первых заметила, как ее маленького воспитанника постоянно тянет к фортепиано, но старалась даже этому препятствовать. По ее словам, музыка очень сильно воздействовала на ребенка, часто он становился нервным и расстроенным. Одну из похожих историй со слов Дюрбах описал его младший брат – Модест Ильич: «Однажды у Чайковских были гости, и весь вечер прошел в музыкальных развлечениях. Вследствие праздника дети были со взрослыми. Петя сначала был очень оживлен и весел, но к концу вечера так утомился, что ушел наверх раньше обыкновенного. Когда Фанни через несколько времени пришла в детскую, он еще не спал и с блестящими глазами, возбужденный плакал. На вопрос, что с ним, он отвечал: “О, эта музыка, музыка”! Но музыки не было в эту минуту слышно. “Избавьте меня от нее! Она у меня здесь, здесь, – рыдая и указывая на голову, говорил мальчик, – она не дает мне покоя!”»[29].
Спустя 50 лет Петру Ильичу, уже всемирно известному композитору, Фанни писала:
«Никто более меня не убежден в Вашем таланте, так как я его видела все возрастающим, как дарование поэта (я бы его предпочла для Вас), но все же я благословляю Бога за Ваши успехи и считаю это ниспосланным Вам возмещением»[30].
Именно в памяти Дюрбах запечатлелся еще один случай из детства Петра Ильича – в 1845 году пятилетний Петя сочинил торжественную речь по случаю приезда герцога Лейхтенбергского – мужа великой княгини Марии Николаевны, на тот момент президента Академии художеств и руководителя Горного института: «Пьер сочинил по случаю его приезда приветственную речь; я не помню, умел ли он уже писать, но он ее нам произносил, что очень забавляло Вашу мать»[31].
Фанни покинула семью Чайковских, как только они уехали из Воткинска. Все ее воспитанники продолжали с ней переписываться, обращаясь к ней «Фанничка». С собой Фанничка увезла и десятилетия хранила детские тетради Петра Ильича, с его стихотворениями, переводами, выписками и конспектами.
Уроки музыки
Музыкальные способности маленького Пети – слух, музыкальная память – были подмечены его родителями, и первые уроки будущий композитор получил именно от мамы – Александры Андреевны. Когда Петру было пять лет, в их воткинском доме появилась учительница музыки – Мария Марковна Пальчикова. Она обучала не только будущего композитора, но и его братьев и сестер. В обязанности Пальчиковой входили не только уроки с детьми, но и участие в домашних концертах.
Спустя много лет Чайковский вспоминал: «Мои склонности к музыке проявились в 4 года. Мать, заметив, что я испытываю самую большую радость, слушая музыку, пригласила учительницу музыки Марию Марковну, которая преподала мне музыкальные основы»[32]. В автобиографии, написанной для немецкой газеты, Чайковский рассказал о занятиях с Пальчиковой более подробно: «Как и все музыканты, я с самого нежного детства проявил ярко выраженную склонность и способность к музыке. Мне было пять лет, когда я был посвящен учительницей музыки, которая теперь уже год как скончалась, в начальные основы моего искусства. Вскоре я достаточно хорошо играл на фортепиано, так что мог освоить всевозможные модные вещицы, как, например, “Безумец” (Le Fou) Калькбреннера, в каковом я усматривал самый ослепительный из всех шедевров. Мое быстрое продвижение, которое выражалось также в музыкальных импровизациях, не могло не вызвать удивления в тесном семейном кругу в заштатном, провинциальном местечке Вятской губернии на Урале, где прошли годы моего детства. Так продолжалось – причем мои природные способности к музыке не привлекали особенного внимания моих родителей, предназначавших меня к карьере государственного чиновника, – пока я не достиг возраста десяти лет»[33].
Из дальнейшей биографии Пальчиковой известно, что она сочиняла музыку – возможно, свои первые уроки по композиции Чайковский получил именно от нее[34].
Алапаевск
В 1848 году Илья Петрович Чайковский вышел в отставку, и семья покинула Воткинский завод. Сначала они приехали Москву, а затем в Петербург. Здесь старших сыновей – Николая и Петра отдали в пансион Шмеллинга. Для Пети это стало настоящим испытанием, он оказался в совершенно новой для себя среде, не в любящей семье, а среди целого класса мальчишек, которые не так просто принимали новичков. Пришлось и нагонять учебную программу, что требовало серьезных усилий, заниматься дома приходилось восьмилетнему мальчику до полуночи. В это время Петя занимался музыкой с учителем Филипповым. Как писал Модест Ильич: «Судя по результатам, достигнутым в очень короткое авремя, можно сказать, что учитель этот был из хороших и что он заставлял много трудиться своего талантливого ученика»[35].
