Станислав Малышев - Военный Петербург эпохи Николая I

В октябре 1820 года Петербург потрясла Семеновская история — стихийное выступление солдат Л.-гв. Семеновского полка, доведенных до отчаяния патологической жестокостью полкового командира полковника Федора Ефимовича Шварца. Свирепый и недалекий армейский выходец, любимец Аракчеева, получивший в командование славный Гвардейский полк, Шварц не просто изводил солдат ежедневной муштрой. Он издевался, унижал, бил своих подчиненных, делал их жизнь невыносимой, ставил невыполнимые условия, выдумывал все новые и новые требования, чтобы иметь возможность наказывать снова и снова. В непрерывных учениях и подготовке к ним солдаты не имели ни отдыха, ни сна, и стремительно разорялись. Обмундирование и амуниция стараниями Шварца быстро приходили в негодность, а времени заработать денег на «вольных работах» у солдат больше не было. Даже если великие князья Николай и Михаил, известные своей строгостью, говорили на смотрах, что Семеновский полк великолепен, то после смотра Шварц осыпал семеновцев бранью и кричал, что полк никуда не годится. Семеновских офицеров, которые сочувствовали солдатам и жаловались на своего командира высшему начальству, мстительный Шварц преследовал по службе.

Пехотный генерал в 1817–1825 гг.

После очередного издевательства Шварца над солдатами нижние чины 1-й Гренадерской роты составили жалобу высшему начальству с весьма умеренным требованием отменить жестокий режим и частные неуставные смотры Шварца, убрать его из полка и улучшить пошатнувшееся материальное положение нижних чинов. Полковые офицеры отнеслись к этому с сочувствием, но вышестоящие генералы проявили неумение действовать в подобных ситуациях — не давая солдатам выговориться и требуя «выдать зачинщиков», они только накаляли обстановку. Вся рота была арестована силами солдат Л.-гв. Павловского полка и отконвоирована в Петропавловскую крепость.

Император Александр I. Худ. Д. Доу. 1820-е гг.

К началу следующего дня, 18 октября, взбунтовался весь полк, требуя вернуть «государеву роту». Солдаты толпились на полковом дворе, не желая ни строиться, ни расходиться, обещали принять любое наказание, лишь бы только был удален Шварц и возвращена рота. Увещевания даже самых любимых и популярных в солдатской среде генералов — М.А. Милорадовича, К.И. Бистрома, бывшего семеновского командира Я.А. Потемкина — не имели успеха. Тогда полк был со всех сторон окружен частями Гвардейской пехоты, кавалерии и даже артиллерии, и вслед за государевой ротой отправлен в Петропавловскую крепость, а оттуда в Кексгольм и Свеаборг. Семеновские офицеры, которым предстоял перевод в армию, сопровождали наказанных солдат, старались облегчить их дорожные тяготы и тратили на это свои личные средства.

Великие князья Николай и Михаил были еще очень молоды: первому было 24, второму — 22 года; оба они еще не имели веса и влияния, во время Семеновской истории это были просто молодые командиры, недовольные бунтом. Николай Павлович всегда любил и уважал солдат, но не мог этого показать при жизни Александра I, который не терпел начальников, популярных в солдатской среде. Навязанная Николаю незначительная роль, насмешливо-снисходительное отношение старших братьев, атмосфера всеобщего лицедейства, царившего в высших сферах, выработали у него привычку таить свои чувства, чтобы защититься в этой среде. Он выбрал себе образ простого заурядного служаки, солдафона. По этой причине он и был вначале не принят войсками, и этим воспользовались декабристы. Из нелюбимого бригадного командира Николаю Павловичу еще предстояло стать для солдат и офицеров «верховным вождем» и «обожаемым отцом», как его называли позже, когда он стал императором.

Еще долгое время после Семеновской истории Петербург напоминал военный лагерь. Войска пребывали в боевой готовности, стояли усиленные караулы, двигались разъезды, были подняты на ноги полиция и жандармы, во всем городе царило волнение, страх и неопределенность.

Вначале солдаты надеялись, что государь простит свой любимый полк и вернет его в столицу. Почти все гвардейские офицеры, кроме высшего начальства, были того же мнения и собирались написать коллективное письмо на высочайшее имя. Но Александр разогнал семеновцев по армейским полкам и сформировал новый Л.-гв. Семеновский полк, с правами Молодой гвардии. Он мог бы взять для этого роты или даже целые батальоны из других полков гвардии, как это делалось раньше для новых формирований. Но император считал, что весь Гвардейский корпус заражен духом неповиновения. Для нового полка отделили роты из полков армейских гренадер. Этот заново набранный Семеновский полк, не имевший ничего общего со старым, гвардия долгое время не хотела воспринимать всерьез, солдаты других полков не видели в новых семеновцах своих товарищей, новые семеновские офицеры не были приняты в петербургском обществе.

Донесения тайных агентов, которые пересказывали солдатские разговоры в казармах, банях и кабаках, показывали крайнее недовольство во всех гвардейских полках, сочувствие семеновцам, обиду, разочарование и злость на самого императора Александра I, неблагодарного и равнодушного к солдатам, спасшим Россию от наполеоновского нашествия.

Постепенно жизнь в столичном гарнизоне вошла в мирное русло, наступила видимость спокойствия. Начальство страшилось повторения «семеновской истории», обращение с солдатами в столице стало гуманнее, а солдаты чувствовали этот страх командиров.

В марте следующего, 1821 года Александр повелел Гвардейскому корпусу выступить в поход через прибалтийские губернии на запад, в Литву и Белоруссию. Он хотел «проветрить» гвардию в походе и искоренить волнения среди солдат и офицеров. Ему доносили, что многие офицеры высказывают критические мысли, среди солдат ходит недовольство и что они только ждут новой войны, чтобы выдать государя неприятелю.

В это время греки под руководством Александра Ипсиланти вели освободительную борьбу против турецкого владычества. Русское общество сочувствовало Греции и считало исторической миссией России помощь единоверцам в деле избавления от врага. Но русский государь войну Турции не объявлял, а во время выступления гвардии из Петербурга турки уже добивали греческих повстанцев. Александр I, верный заветам Священного союза, собирался помогать не грекам, а австрийцам, против власти которых восстал итальянский Пьемонт. Эта война могла стать одной из самых непопулярных в России, но австрийцам удалось подавить восстание, не дожидаясь русских. 16 июля в Белоруссии полкам было объявлено, что никаких военных действий Россия начинать не будет. Однако этот поход в честь вызвавших его европейских событий получил ироничное название «Итальянского похода».