Сергей Баленко - Батя. Легенда спецназа ГРУ

В советском обществе возникали противоположные умственные тенденции, которые захватывали и офицерский корпус. С одной стороны, надо крепить мощь державы, повышать дисциплину перед угрозой огрессивного внешнего мира, что и делалось совершенствованием оружия, прорывом в космос, ударными стройками, целиной. С другой стороны, нарастали выступления, в основном, со стороны интеллигенции, о подавлении свободы личности, о несправедливых репрессиях, об отсутствии демократии, о притеснении инакомыслия.

В стан расшатывающих устои государства братство во кадетстве не могло встать. Как далёкое эхо тех лейтенантских настроений я уловил в том, упомянутом уже монологе с рюмкой коньяка слова Василия Васильевича: «Мудрые китайцы на стали топтаться на мёртвом Мао, хотя за что — можно найти. Никто из великих не мог управлять большой страной, большим народом одними пряниками, без кнута. Ведь даже Черчиль признал, что Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. За что же мы его так?».

Со временем всё больший авторитет приобретала фигура маршала Г. К. Жукова, занимая в умах и сердцах офицеров место путеводной звезды. Как в годы войны в нужное время в нужном месте появлялся Г. К. Жуков, так и в эти смутные дни вовремя появилась его книга «Воспоминания», которая не только ставила на место рать выскочек — «победоносцев», но и вселяла силу и уверенность в таких офицеров, как Василий Васильевич Колесник и его братьев во кадетстве.

Среди листков своеобразного «самиздата», которым обменивались «братья», внимание привлекла перепечатка двух стихотворений, остро полемизирующих друг с другом именно с позиций этих противоположных идейных направлений, не прекращающихся, кстати, до сих пор. Одна сторона, направленная против армии, представлена стихотворением Булата Окуджавы «Ироническое обращение к генералу», где говорится, что «пока на свете нет войны, вы в положении дурацком», поскольку как иначе вы должны совершенствовать «свою профессию и смелость?».

Хирургу нужен острый нож,Пилоту — высь, актёру — сцена.Геолог в поиске бессменно.Кто знает дело, тот хорош.Воителю нужна война,Разлуки, смерти и мученья,Бой, а не мирные ученья…

В общем, генерал без войны, что «прачка без воды и мыла».

Неиронический ответ Булату Окуджаве на его «Ироническое обращение к генералу» дал генерал-майор юстиции А. Ролов. В нём говорится:

И кто бы вдруг подумать мог,Что Вы, войною опалённый,Пускай в ту пору и «зелёный»,Но спутник фронтовых дорог,Забыли напрочь строчки эти:«Мы все войны шальные дети,И генерал и рядовой».

Шинель вы взяли — и домой.Другим досталось жить в шинели,Чтоб Вы печалились и пели.

А Вам, считайте, повезлоВовсю шататься по Арбату,Походной грязи не месить,Страну с семьёй не колеситьИ не считать одну зарплату.

Чернить военных стало модно.Хотя не так и благородно,Зато «сподвижники» поймут.А злопыхателей немалоВскричат:— Ату их, генералов!И руки недруги потрут

Когда вдруг пасквиль и талантВ содружестве сойдутся рядом,То муза, сдобренная ядом,Не принесёт успех, Булат.

Автор ответа, «беспризорник от войны, ставший генералом», созвучен был Василию Васильевичу не только настроением, но и судьбою. Беда только в том, что яд «Иронического обращение» брызгал со всех страниц и экранов (уже начиналась перестройка), а «Неиронический ответ» появлялся в какой-нибудь дивизионке да распространялся вот так, отпечатанный под копирку, — от брата к брату.

Разумеется, найденные в архиве покойного генерала и проницательные здесь следы его интеллектуального общения составляют лишь малую часть духовной жизни «братьев во кадетстве», но и они дают общее представление об их стойкой государственно-патриотической позиции, помогающей ориентироваться в общественно-политических завихрениях современности. Защитник Отечества должен знать, какое отечество он защищает и не может быть приказом отстранён от политики. Куда девать вулкан, вскипающий в груди?

Таков был один из невысказанных вопросов в глазах Василия Васильевича в ту нашу встречу; в них поражала парадоксальная одновременность влаги слёзной боли, огня взыскивающей правды и глубокой темноты отчаяния.

«А любовь Катюша сбережёт…»

«Тыловое обеспечение» воинскому явлению под названием «Колесник Василий Васильевич» осуществляла его любовь и жена, мать троих детей Екатерина Михайловна.

В одно время с Колесником училась в г. Орджоникидзе в педучилище Катя Горбачёва. Как было принято, на вечер в военное училище, где были одни мальчики, приглашали студентов педучилища, где были девочки. И наоборот. «Хитрая» подоплёка таких приглашений ни для кого не являлась секретом: на этих вечерах, на этих танцах завязывались дружба, симпатия, любовь, судьба. Как потом подтвердилось всей жизнью, между Васей и Катей завязалась любовь-судьба.

Что это судьба, молодой лейтенант, получивший назначение на службу в Приморский край, почувствовал сразу же после прибытия в населённый пункт под экзотическим названием «Боец Кузнецова». Всё хорошо: и Боец Кузнецова устраивает, и бойцы во взводе уже полюбили молодого командира, и на службе всё получается, а как-то пусто вокруг, душе чего-то не хватает… И летит в Орджоникидзе телеграмма: «Приезжай!».

Воспитатель детсада прощается со своими подопечными и едет на другой край Земли.

«Надо было его видеть в работе с солдатами! — вспоминает тот период Екатерина Михайловна. — Он весь светился, им можно было только любоваться. Да и солдаты у него светились. Сколько в них было жажды знаний, гордости за свои успехи! Друг к другу относились по-братски. Форму носили с достоинством. Идёт солдат по тропочке, как выточенный, значки и пуговки, как солнышки, горят, в кирзовых сапогах небо отражается.

Когда я приехала на этот полустанок Боец Кузнецова, ребята сначала ревновали меня к своему командиру. «Мы боялись, что вы его у нас отнимите», — признались они после».

Этот первый год их совместной жизни, первый год его службы в одной из первых рот специального назначения вспоминался как радостное солнечное утро, обещающее счастливый день.

«Говорят, что мы бедно жили. Не согласна! Жили скромно, это правда, без излишеств. Наши комнаты мало чем отличались от казарм. Разве что салфеточки из бязи. Но мы же были счастливы! Сколько было уверенности в будущем! Мы не ждали дара божьего, создавали жизнь своими руками, обогащали друг друга своими знаниями, жили богатой духовной жизнью».