Олег Казачковский - Физик на войне

В Мариуполь прибыли всего за несколько часов до немцев. Город жил нормальной, мирной жизнью, работали магазины, ходили трамваи. Немцев никто не ожидал. Напрасно мы предупреждали, что они вот-вот придут, что никакого прикрытия за нами нет. Люди не верили. Возможно, принимали за провокаторов. С этим было строго. За распространение панических слухов могли и к стенке поставить. Впрочем, нам это не грозило. Пусть только попробует комендантская служба задержать нас! Только перебрались через Кальмиус (историческую Калку), рассекающий город на две части, как на улицах стали рваться снаряды. Началась паника. Но народ быстро сориентировался. Люди понесли из магазинов, кто что может. Не немцам же оставлять! Мариуполь достался противнику целехоньким. Немцы вышли здесь к Азовскому морю, отрезав тем самым тех, кто не успел выбраться. Кому-то из наших отставших потом удалось переправиться на кубанский берег по морю и после «кругосветных странствий» вернуться в полк.

Многие немцы, упоенные легкими победами, были настроены благодушно. Один наш сержант, комсорг полка, случайно напоролся на немецких танкистов. Думал, что наши. И что? Немец просто указал, что он должен идти к ним в тыл. Они уехали, а он вернулся к своим. Трагикомичный случай произошел с другим солдатом. Он отстал от своих и шел по полю, поскольку опасался, что немцы вот-вот появятся на дороге. Действительно, те появились и, видимо, его заметили. К нему направился мотоциклист. Впереди был противотанковый ров, и наш в него спрыгнул, надеясь, что немец здесь не переберется. Но оказалось, что и сам он не может выбраться. Задняя стенка рва была слишком крутой. К тому же недавно прошел дождь, поверхность земли стала скользкой. В безуспешных попытках вылезти он страшно перемазался. Немец подъехал и, увидев его, схватился было за автомат. Но, приглядевшись и оценив ситуацию, усмехнулся, вытащил фотоаппарат и щелкнул. Потом махнул рукой и уехал.

Отступая, мы оставляли без боя подготовленные рубежи обороны. Сколько трудились жители, копая эти многокилометровые противотанковые рвы в надежде, что они задержат немцев! И почти все напрасно! Думаю, что наши растянутые по широкому фронту оборонительные заграждения практически не мешали противнику продвигаться. Просто не удавалось нам занять прочную оборону одновременно на всем протяжении рубежа. А отдельные участки, если там и находились наши войска, всегда можно обойти. Немцы же ничем подобным не занимались. Но они нашли, как мы узнали впоследствии, другое массовое занятие для нашего населения, оказавшееся так же бесполезным — строительство стратегической автомагистрали на восток. Предполагалось, что она соединит Берлин с Багдадом и далее выйдет на Бомбей (кодовое название БББ). Жители многих оккупированных районов, в том числе и Днепропетровщины, выгонялись на это строительство, как на барщину.

Немного огрызаясь, уходим все дальше и дальше на восток. Вот уже (подумать только!) оставлен чуть ли не весь Донбасс. Но, кажется, немцы все же выдыхаются. Наступление замедляется. Может быть, помогла и осенняя распутица. Дороги развезло. Неожиданно выясняется одно непредвиденное обстоятельство: по проходимости наши машины уступают немецким. Казалось бы, должно быть наоборот, это у нас плохие дороги. А всего на всего сказывается насечка на шинах — у них более глубокая и крупная, чем у нас. Легче преодолевают нашу родимую грязь. Мы же, когда машина застревает, берем своим: «раз, два, взяли!»

Угнетала мысль: почему мы так долго и позорно отступаем? Нас же больше, чем немцев. Почему, как ни стараемся, не можем их остановить? Чем мы хуже немцев? Неужели действительно существует некое арийское превосходство, о котором трубит геббельсовская пропаганда? Да нет же, конечно! Тогда нужно считать, что и другие европейцы, с которыми они так лихо расправились, тоже относятся к низшим расам. Просто немцы хорошо подготовились и за плечами у них богатый военный опыт. Но для нас это — дело наживное. И если уж на то пошло, то и мы можем претендовать на арийское Происхождение.

Дойдя до Ростова и захватив его в конце ноября, немцы останавливаются. Становится холодно, наступает ранняя зима. Теперь черед наших активных действий. И наш первый настоящий успех. Удается взять Ростов и погнать немцев до самого Миуса. Почти одновременно была одержана столь решительная победа под Москвой. Было даже несколько обидно, что на этом фоне наш успех остался почти незамеченным. Мы же не знали и не осознавали всей серьезности складывавшегося там положения. Об этом почти ничего не публиковалось или, во всяком случае, до нас не доходило.

С наступлением холодов выявилось одно серьезное упущение: не учли, что зимой нужно еще и обогреваться. Сначала пытались топить в землянках по-черному — порохом, остающимся после стрельбы наших гаубиц на короткие дистанции, благо на открытом воздухе он спокойно горит, не взрывается. И приходилось попеременно выбирать между удушливым дымом и холодом. Постепенно все же, кто как смог, обзавелись небольшими железными печурками, которые потом возили с собой и летом. Они сделались по существу как бы частью табельного имущества. Немцы, уповая на скоротечность блицкрига, тоже не позаботились своевременно подготовиться к зиме. Но, спохватившись, организовали промышленный выпуск окопных печек. В документальном фильме М. Ромма «Обыкновенный фашизм» есть эпизод, где Гитлер, проявляя показную заботу о своих воинах, инспектирует их производство. Неплохие печки! Потом они доставались нам в качестве трофеев.

Неудачи продолжаются

Когда была одержана победа под Москвой и был отвоеван Ростов, а вслед за тем проведена успешная Изюм-Барвенковская операция, показалось, что в войне наступил перелом. Ожидали, что к весне подтянутся резервы и общее наступление возобновится. Да и Сталин в своем выступлении к дню Советской Армии пообещал, что 1942-й будет годом изгнания оккупантов с нашей земли.

Не получилось! Немцы взяли Керчь, Севастополь. В Изюм-Барвенковском выступе попала в окружение и практически полностью была разгромлена пытавшаяся было наступать наша 9-я армия, в которую одно время входил и наш полк. Только по опубликованным данным здесь пропало без вести (читай — попало в плен) 75 тысяч человек. Образовалась брешь, через которую хлынули немецкие войска. Это было южнее нас. Мы же тогда начали наступать на Харьков с востока, со стороны Старого Салтова, и поначалу успешно. Уже завиднелись трубы харьковских заводов. Но тут севернее нас прорвалась еще одна мощная немецкая группировка и быстро стала продвигаться в сторону Воронежа. Опять приходится отступать. Снова, как и в прошлом году, эти бесконечные пыльные дороги, забитые несчастными беженцами. Теперь, слава Богу, разрешено и даже рекомендовано в меру возможностей забирать их с собой. Подбираем по пути и отставших пехотинцев, кое-как устраивающихся у нас на лафетах.