Владимир Карпов - Вечный бой

Шатров пожал маленькую руку Анастасьева, приветливо ему улыбнулся и пошел за капитаном, который жестом пригласил его следовать дальше. В углу казармы Зайнуллина встретил и отдал честь плотный и, видимо, очень сильный лейтенант, плечи, руки и ноги у него были круглые, толстые, как у борца. Знакомьтесь, командир первого взвода лейтенант Антадзе.

Шатров назвал свое имя и фамилию. Пожимая крепкую руку лейтенанта Антадзе, еще раз подумал: необыкновенно сильный человек. Антадзе был из тех грузин, которые отличаются от своих стройных, чернявых земляков светло-зелеными глазами, волосами с рыжинкой, негорбатым мясистым носом, невысоким ростом.

Представляя лейтенанта Антадзе, Зайнуллин тайком поглядывал на Шатрова - как он оценивает этого своего будущего соперника. Ротный не ошибался Шатров действительно присматривался и решил, что соперники у него не очень-то серьезные. Анастасьева он, несомненно, обойдет в первые же месяцы. А этот белобрысый грузин, хоть и сильный, видно, тоже звезд с неба не хватает, к тому же по-русски говорит не очень бойко.

Зайнуллин догадывался о той оценке, которую дал Шатров своим сослуживцам, был доволен, что новенький с первых шагов обретает уверенность в своих силах. Это хорошо, смелее возьмется за дело. Что же касается легкой его победы, то капитан был уверен: Шатрову придется не один год попотеть, чтобы дотянуться до этих выращенных и вышколенных им лейтенантов.

Антадзе тоже был зайнуллинским детищем. От него тоже отмахивались другие командиры. Зоркие ротные с первой же беседы посчитали медлительного, неразговорчивого Антадзе тугодумом. А капитан Зайнуллин опять-таки решил: лишь бы лейтенант не был помехой в работе и имел желание служить - в этом он видел главное. "В цирке медведя учат на мотоцикле ездить, - говорил иногда капитан в шутку, - неужели я человека не научу полезному делу?"

Зайнуллин не ошибся и в Антадзе. Неразговорчивый грузин оказался неутомимым и старательным. И тугодумом он не был. Просто плоховато знал русский язык и не всегда умел высказать ясно и доходчиво свои мысли. В действительности Додик Антадзе был парень развитой, да к тому же еще и весельчак.

Все в полку знали: слава и успехи четвертой роты держатся прежде всего на мудром и опытном капитане Зайнуллине. Он крепко держал роту в своих жестких и умелых руках, ревниво оберегал людей от дурных влияний и случайностей.

Поэтому и сегодня он водил Шатрова по роте, знакомил с людьми и хозяйством, а сам с волнением думал: "Кем же ты окажешься, помощником или камнем на пути роты, о который все мы будем спотыкаться? Взвод - это одна треть роты! Ты можешь повести себя так, что снимешь с моих плеч одну треть всех забот. А можешь и взвалить все эти заботы на меня, да еще сам повиснешь тяжелым грузом". Будь у Шатрова какой-нибудь внешний недостаток, Зайнуллин, наверное, чувствовал бы себя более спокойно. Но молодой офицер был статный, ладный, красив и значителен лицом, в разговоре держал себя непринужденно. Что за всем этим кроется - стремительный рост офицера, успехи в боевой подготовке или танцы, вечеринки, опоздания на службу и то тяжелое состояние, когда работа становится лишь помехой на пути к удовольствиям?

У входа, где-то в коридоре, раздалась зычная команда:

- Батальон, смирно!

В мгновенно наступившей тишине послышались одинокие четкие шаги, и сразу же, как только они оборвались, последовал рапорт:

- Товарищ подполковник, второй батальон готовится к занятиям, командир батальона майор Углов.

После команды "Вольно" Зайнуллин сказал:

- Замполит Ячменев пришел. - Посмотрел лукаво на Шатрова, добавил: - И думается мне, пришел посмотреть специально на вас, товарищ лейтенант.

- Я ему вчера представлялся.

- Он хочет видеть, как вы за дело беретесь.

- Разрешите идти во взвод?

- Зачем? - вдруг хитро прищурясь, спросил капитан и сам же ответил: Изображать кипучую деятельность?

Шатров смутился, он об этом не думал, просто хотел быть в своем взводе, раз заместитель командира полка пришел посмотреть, как он приступил к работе.

- Никогда не занимайтесь этим ИКД - изображением кипучей деятельности, - сказал капитан, - ведите себя естественно. Я вам разрешил устраивать сегодня быт - вот идите и определяйтесь на квартиру.

Видя нерешительность лейтенанта, Зайнуллин нахмурился:

- Все же хочется показаться начальству при деле? Бросьте. Показуха унижает человека. После этого самому противно. Успеете еще показать себя в настоящей работе. Идите, делайте, что я сказал.

4

Ранним утром Шатров вел свой взвод на первое занятие. Алексей очень волновался. Как отнесутся к нему солдаты? Они народ грамотный, заметят малейший промах. Осмеют? Едва ли. Наверное, потом между собой станут потешаться - как он сбивался, заикался или сказал какую-нибудь чепуху. "Считали же мы в училище, сколько раз во время лекции подполковник Евсеев скажет "так сказать". Эти слова-паразиты он произносил буквально в каждой фразе, сам не замечая того, а курсанты ставили палочки на бумаге, учитывая каждое "так сказать".

Взвод вышел по пыльной дороге в поле. Голубой простор в небе и бескрайняя желтая рябь песков. Только слева, неподалеку, возвышалось каменистое плато. Трудно проводить занятия на такой местности, даже ориентиры не подберешь. А по расписанию - тактика. Шатров накануне подготовил подробный конспект, да и без него знал тему наизусть. Только вот местность смущала.

Остановив взвод на небольшом, выжженном добела такыре, он повернул строй фронтом к барханам. Солнце пока еще не жгло.

Лейтенант не видел ни яркого солнца, ни такыра, ни взвода Анастасьева, тоже занимавшегося тактикой поблизости. Шатров был полностью поглощен своим волнением.

Знакомя со взводом, капитан Зайнуллин рассказал Шатрову, какие у его подчиненных наклонности, кто как стреляет, как ведет себя, чем увлекается.

И замкомвзвода сержант Ниязбеков тоже подробно доложил о каждом солдате. Но сейчас в голове Шатрова смешались и перепутались и фамилии, и имена, и кто какой год служит. Строй стоял перед ним одноликий - все одинаковые, как штыки, все одного роста, одинаково загорелые. Сапоги, ремни, головные уборы, оружие - все абсолютно одинаковое.

"Как я их буду различать? - с тревогой думал Шатров. - Даже глаза у всех одинакового цвета!"

Глаза, пожалуй, были сейчас единственным, что видел Шатров.

"Главное - не растеряться! - подбадривал он себя. - Неуверенность пройдет, нужно не дать повода для насмешек или прозвища - оно прилипнет".

И лейтенант говорил, говорил и говорил. Он разъяснял, как нужно действовать в наступательном бою с применением ядерного оружия, как использовать результаты атомного удара и что делать, если попал в зону высокой радиации.