Генерал армии Черняховский - Владимир Васильевич Карпов
Черняховский заехал на квартиру, взял свой походный чемоданчик с вещами, сказал жене:
— Уходим, Танечка, на учение.
Поцеловал 12-летнюю дочку Неонилу и 4-летнего сыночка Олега.
Совершить марш ночью, с потушенными фарами, на двести километров танковой дивизии — дело очень сложное. Полковник Черняховский руководил маршем уверенно, опыт у него был немалый, еще когда полком командовал. И вообще он был в расцвете сил, решительно не только действовал, но и высказывал свое мнение по различным военным вопросам.
Вот что вспоминает А.Л. Банквицер, прибывший в дивизию именно в день совершения марша:
«В жаркий июньский день я прибыл в 28-ю отдельную танковую дивизию. Командовал ею полковник Иван Данилович Черняховский. Дивизия находилась тогда на марше, и первое мое знакомство с командиром состоялось во время заправки боевых машин на опушке какого-то леса. В то время я еще числился в распоряжении политуправления фронта и в ожидании назначения использовался как внештатный инспектор. В этой роли во главе небольшой группы политработников, подобно мне находившихся в резерве, я и прибыл в дивизию Черняховского.
Наш первый разговор с Черняховским был непродолжителен и носил сугубо официальный характер. Возможно, сказалось различие возрастов (Ивану Даниловичу шел тогда только тридцать пятый год, а мне уже минуло пятьдесят) или, может быть, проявилось отрицательное отношение Черняховского к “гастролерам”, которые, как он говорил, “приедут, нашумят, ничего толком не сделают, испортят крови с цистерну и уедут, чтобы через сутки забыть о существовании и вас, и вашей дивизии, и составляющих ее живых людей…” Однако через несколько дней после моего прибытия в соединение ледок, образовавшийся было между нами, растаял, а несколько позже мы даже крепко подружились».
Вот так, не любезничал с проверяющими молодой комдив. (После гибели под Шяуляем комиссара дивизии Шалаева Банквицер был назначен на его место.)
Командир корпуса, проверяя походные порядки, выявил и указал Черняховскому замечания:
— К ночным действиям части подготовлены недостаточно — растянуты колонны, дистанции не соблюдаются, дисциплина со светомаскировкой у некоторых водителей плохая. Управление подразделениями в полках нарушается.
Замечания Черняховский переживал сам, дал почувствовать это и тем, по чьей вине произошла оплошность. Сделал внушение майору Герко, но похвалил командира 55-го танкового полка майора Онищука, у которого марш был организован лучше, чем у других.
20 июня к рассвету части 28-й танковой дивизии сосредоточились в лесах к северу от Шяуляя, в 130 километрах от государственной границы с Восточной Пруссией. Приводили в порядок материальную часть, окапывали боевые и транспортные машины.
На следующий день Черняховский приказал приступить к плановым занятиям. В тихую теплую ночь на 22 июня Черняховский, понимая, что дивизия сюда переведена не случайно, решил по своей инициативе провести рекогносцировку маршрута возможного движения к границе по шоссе Шяуляй — Тильзит. Проработав до полуночи, он вернулся в штаб дивизии, сказал адъютанту, младшему лейтенанту Алексею Комарову:
— Посплю пару часов. Разбудить в семь.
Однако заснуть не успел, послышался грохот взрывов в стороне Шяуляя. Иван Данилович поспешил к радиостанции. Устойчивую связь со штабом корпуса установить не удалось — в эфире работало очень много немецких раций. Но все же услышал отрывочную информацию штаба корпуса:
— Противник перешел границу… Его мотоциклисты захватили Претингу. Танки противника движутся к Плунге и Таураге.
Черняховский привел все части в полную боевую готовность. Приказал выдать личному составу патроны на руки. Провести укладку боевого комплекта в машинах, получить боевое имущество и раздать личному составу. Пулеметы, пушки, винтовки и другое оружие прочистить и приготовить к бою. Довести до всех о нарушении противником государственной границы.
Сообщение газет 22 июня 1941 года:
— Решением Советского правительства преобразовать Прибалтийский особый военный округ в Северо-Западный фронт, Западный особый военный округ — в Западный фронт.
Начались приграничные сражения советских войск в Прибалтике, Белоруссии и на Украине. Наиболее ожесточенные бои развернулись в районах, где противник наносил свои главные удары: юго-восточнее Тильзита, восточнее Сувалок, в районе Бреста и южнее Владимир-Волынского.
В полосе Северо-Западного фронта против 20 советских дивизий противник бросил 25 дивизий групп армий «Север» и «Центр». Главная часть их, в том числе 6 танковых, наступали из района Тильзит — Инстербург на Даугавпилс (Двинск) и Ригу. Войска Северо-Западного фронта после упорных боев с войсками немецкой группы армий «Север», а также 3-й танковой группы и двух армейских корпусов 9-й армии группы армий «Центр» к исходу дня отошли от советской государственной границы на восток местами до 50 километров. Передовые части 4-й танковой группы противника выдвинулись на р. Дубисса (35 км северо-западнее Каунаса), а дивизии первого эшелона 3-й танковой группы захватили мосты у Алитуса и Меречи, переправились через р. Неман в 60 километрах южнее Каунаса.
В полосе Западного фронта против 26 советских дивизий противник бросил 40 дивизий группы армий «Центр». Главная часть их, а также все 9 танковых и моторизованных дивизий наступали со стороны Сувалкинского выступа на Вильнюс и Гродно и со стороны Бреста на Барановичи и Волковыск, охватывая и рассекая на части войска фронта.
Как выяснилось позже, против 125-й стрелковой дивизии, которая оборонялась на 40-километровом фронте, нанесла удар 4-я танковая группа немцев под командованием генерал-полковника фон Гёпнера. В первом эшелоне у нее были развернуты три танковые и две пехотные дивизии, во втором — три моторизованные дивизии.
Несмотря на столь неравное соотношение сил, советские войска смело вступили в бой и оказали противнику ожесточенное сопротивление.
Только после многочасового уличного боя, причинив врагу большой урон и потеряв значительное количество своего личного состава, 125-я дивизия вынуждена была оставить приграничный город Таураге. Немецкие танки устремились вдоль Шяуляйского шоссе на Скаудвиле, Расейняй.
В 14.00 22 июня командарм Собенников приказал нанести контрудар по противнику и восстановить утерянное положение.
12-й механизированный корпус генерала Шестопалова получил задачу во взаимодействии с 3-м механизированным корпусом и стрелковыми корпусами армий нанести удар: силами 23-й танковой дивизии на Плунге — немедленно; силами других соединений 23 июня в 4.00 с рубежа Варняй, Ужвентис (40–50 километров юго-западнее Шяуляя) на Таураге для полного уничтожения противника.
12-й механизированный корпус был разбросан на 90-километровом фронте и с утра 23 июня не смог нанести одновременный массированный удар всеми своими дивизиями.
28-я танковая дивизия Черняховского, совершив ночью 50-километровый марш, к 10 часам утра 23 июня вышла в исходный район для наступления восточнее Варняя и севернее Ужвентиса, но, оказавшись без горючего, до 15 часов бездействовала. Черняховский не находил себе места. Горючее обязан был подвести армейский автотранспорт, но он вместо потребных 16 автоцистерн доставил
