КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены - Галина Львовна Кузичкина (Кокосова)
Народ из СССР был достаточно однородный и даже специфический. Но нам повезло. Напарником-переводчиком Володи был Арса Мабусеев. Увидев его впервые — высокий, широкоплечий, внешность восточная, из Ташкента, — было совершенно невозможно предположить, что он по национальности дунганин, то есть этнический китаец. Сначала Арса был один, но вскоре к нему приехала жена, наша необыкновенная и за все эти годы мной (и Володей тоже) не забытая Мэ. То есть Фатима, ведь дунгане — это китайцы, исповедующие ислам. Но нам она представилась по-китайски — Мэ, и о ее полном имени мы и не вспоминали.
Между собой Арса и Мэ, конечно, говорили на родном языке и никогда не позволяли этого при нас. Если даже кто-то из них произносил что-то для нас непонятное, то тут же переводил сказанное. Язык у них был настолько красив своей тональностью, что я иногда подходила к их двери и «подслушивала» разговоры. В двери было вставлено матовое стекло, и Мэ видела мою тень, но давала мне несколько минут насладиться почти пением, так я воспринимала их речь, а потом распахивала дверь и говорила: «Галя, я тебя вижу». Часто мы ходили друг к другу в гости. Каюсь, мне нечем было особо угостить соседей, я мало что умела готовить, только училась, но все блюда, которые предлагала нам Мэ, состоящие из смеси узбекской и китайской кухни, были восхитительны.
Мэ была со мной откровенна и много рассказывала о традициях и укладе жизни своего народа. Как-то днем я зашла к ней, мы сели пить чай, и все время на голове у нее лежал раскрытый носовой платок, вроде еврейской кипы. И я полюбопытствовала:
— Мэ, у тебя на голове платок носовой, зачем?
— Ой, Галя, я забыла его убрать. Когда идешь в туалет, обязательно надо прикрыть голову, чтобы Всевышний не видел, что ты делаешь, а то стыдно. Я здесь платок не ношу, поэтому так закрываю голову.
Очень ценный совет, как избавиться от проблем с кожей, от Мэ (вдруг кому-то из читателей пригодится):
— Все очень просто, Галя. Надо поймать змею, убить ее, снять с нее кожу, хорошо высушить и положить под подушку тому, кто мучается прыщами. Все пройдет очень быстро.
Муж ревновал Мэ, но не к кому-то конкретному, а к ее нежеланию выходить за него замуж.
И Мэ рассказала мне, что действительно не хотела выходить замуж за Арсу. Просто она была к нему равнодушна, но папа сказал, что он уже обещал семье Арсы выдать дочь за их сына и слово свое не нарушит. Арса время от времени интересовался у жены, в кого она была влюблена, раз не хотела идти за него замуж, это продолжало его беспокоить. За него, за такого красавца, — и не хотеть!
О свадьбе они оба со смехом рассказывали нам, что у них есть обычай — жених должен поднять невесту на крышу или куда-то довольно высоко, а невеста всегда в национальном костюме, который предусматривает обязательные шелковые атласные брючки, да и весь костюм шелковый. Материал этот очень своеобразный, невеста часто выскальзывает из рук жениха, поэтому Арса перед свадьбой пришел к невесте с просьбой заменить шелк на что-нибудь «более подходящее для подъема ее на крышу». Видимо, он очень не хотел опростоволоситься перед гостями и родственниками.
Их дом в Ташкенте был строго разделен на мужскую и женскую половины. И Мэ рассказывала мне, что, когда к Арсе приходили его однокурсники и она приносила еду и напитки на стол, тот никогда не представлял ее друзьям как жену, а говорил, что это его сестра, что отчасти было правдой, они были дальними родственниками, но Мэ это задевало.
В поселке был единственный магазин, который торговал всем, — супермаркет. Товар привозили раз или два раза в месяц, и каждый привоз был событием, потому что в Йезд мы выезжали редко. А в Бафке в лавках можно было покупать овощи и фрукты, но не мясо, хотя иногда приходилось. Подходишь к мясному магазинчику, у дверей выставлены коровьи копыта или даже голова, что должно гарантировать качество покупки. Приезжаешь домой, начинаешь варить и сразу же видишь «мраморность» мяса, чувствуешь запах и понимаешь, что варить это надо несколько часов — верблюжатина!
Из окна в квартире Мэ был виден супермаркет, поэтому она была в курсе привоза продуктов. Со мной навсегда осталась ее незабываемая фраза, которую она произнесла, прибежав к нам с радостной новостью: «Галя, у той магазы стоит большой машина!»
Арса окончил Ташкентский университет, у Мэ не было, по-моему, и семи классов, но она производила впечатление человека образованного, чуткого, скромного. У нее были врожденное чувство собственного достоинства и внутренняя культура, которой частенько не хватало окружающим нас в Бафке советским людям.
На Ноуруз, иранский Новый год, вся Персия путешествует. И нам тоже организовали поездку в Исфахан, Шираз и Персеполис. Конечно, не совсем бесплатно, но сумма была весьма скромной и доступной. Какие скандалы шли в некоторых семьях советских специалистов, когда один из супругов хотел посмотреть страну, а другой был категорически против только из нежелания платить за поездку, предпочитая просидеть в пустыне два, три, а то и четыре года и улететь в Союз, абсолютно ничего не увидев в такой потрясающей стране, стране с такой историей! Но Арса с Мэ и мы с Володей поехали. Удивительно, что потом, прожив в Тегеране пять лет, мы не имели больше возможности путешествовать.
А живое общение с иранцами! В офисе моим постоянным собеседником был молодой иранец, служащий склада на руднике. Когда он узнал, что место его работы по-русски называется «склад», он тут же назвал себя Складчиком. Общались мы на дикой смеси английского, фарси и жестов, прекрасно понимая друг друга, и только в редких случаях просили Володю помочь. Благодаря этой дружбе я начала знакомство с разговорным персидским, а Складчик узнал русские слова, и оба мы совершенствовали английский.
Какими-то неведомыми путями через несколько лет Складчик появился в консульстве и бросился к нам здороваться и обниматься. Он услышал от специалистов, что есть консул с такой фамилией, и, как только приехал в Тегеран, пришел к нам. Мы тоже были очень рады его видеть. Но Володя был обеспокоен последствиями этого визита для Складчика, и после беседы с ним он вывел его через «армянское консульство», предварительно убедившись, что в переулке нет наружного наблюдения и наш друг не попадет
