Тайный дневник врача Гитлера - Дэвид Ирвинг
Но это было всё. Когда позже Морелль сказал, что давно пора составить историю болезни, Гитлер отклонил его предложение. 31 марта 1945 года, как мы увидим, врач записал отказ в свой дневник.
– Я никогда не болел, – сказал Гитлер. – Так что тут нечего записывать.
Гитлер считал себя здоровым. Когда серьёзный приступ дизентерии свалил его в постель летом 1941 года, он извинился за причиненные Мореллю неудобства.
“Этим утром фюрер передал через камердинера, – отметил доктор в дневнике, – что он ни дня не провёл в постели с тех пор, как отравился газом во время мировой войны, поэтому он считает себя ужасным пациентом”. Другие записи свидетельствуют о более запущенной истории болезни.
Морелль пишет 1 декабря 1944 года: “[Он] говорит, что по-настоящему серьёзные судороги у него всегда возникали после сильных эмоциональных потрясений: судебного процесса 1924 года (вопрос жизни и смерти); просроченных долгов 1929 года (газете "Фолькишер Беобахтер" и издательству "Эхер Паблишинг Ко"); кризиса 1935-1936 годов, когда он не верил военным. Вдобавок ко всему, был дисбактериоз, который, вероятно, вызвали спазмы. Затем снова в 1943 году перед встречей с Дуче [в Фельтре 18 июля 1943 года], когда у него уже было предчувствие или даже предвидение предстоящего предательства итальянской армии; и в 1944 году после заговора”.
Возможно в 1924 году всё было не так уж плохо, потому что, когда Морелль снова вспомнил об этом 10 января 1945 года, то не стал ничего описывать. “Недавно, – писал он, – когда мы вечером пили чай, он упомянул фрау Кристиан и мисс Шредер, что впервые сильные спазмы у него начались в 1929 году”.
Что совершенно не помогало делу, так это то, что к 1936 году, когда Гитлером занялся Морелль, фюрер был истовым и капризным вегетарианцем.
Он не ел ни рыбы, ни птицы, ни мяса, ни даже яиц. Он зашёл так далеко, что приписал свою необычайную энергию этой диете. На самом деле источники, близкие к фюреру, свидетельствовали, что увлечение вегетарианством началось у него сравнительно недавно. Министр сельского хозяйства Рихард Дарре позже связал внезапное обращение Гитлера к вегетарианству с самоубийством любимой племянницы Гели Раубаль в сентябре 1931 года.
“Вполне возможно, – признал Гизинг, когда Дарре признался ему в этом в сентябре 1945 года, – что он чувствовал потребность подавлять сексуальные чувства вины”.
Экономка Гитлера Анни Винтер подтверждала эту версию.
– Он перестал есть мясо после смерти Гели Раубаль, – сказала она одному немецкому историку в 1952 году. – Раньше он любил фрукты, овощи и выпечку. Но когда профессор Морелль стал его лечащим врачом, его привычки в еде и питье действительно ухудшились и стали совершенно нездоровыми и ненормальными.
Фрау Винтер даже назвала влияние Морелля пагубным, утверждая, что он систематически разрушал здоровье Гитлера – морил фюрера голодом, а затем искусственно поддерживал его жизнь уколами и таблетками.
Первым врачом Гитлера был не Морелль, а молодой и непритязательный хирург Карл Брандт.
Брандт был красив, строен и держался прямо. Родившийся в Мюлузе в Эльзасе в 1904 году, он изучал хирургию в Йене, Фрайбурге, Мюнхене и Берлине, а потом практиковался под руководством знаменитого профессора Магнуса в хирургическом отделении горного госпиталя в Бохуме. Впервые он увидел Адольфа Гитлера в соседнем Эссене летом 1932 года и вступил в партию через несколько недель после её прихода к власти.
Когда зимой 1933-1934 годов Магнуса перевели в Берлин, он попросил Брандта присоединиться к нему в хирургическом отделении тамошней университетской клиники.
Судьбоносное поступление Брандта на службу Гитлеру произошло косвенно. Шофёр Гитлера Эмиль Морис видел фотографию великолепной немецкой чемпионки по плаванию Анни Реборн, пока томился от безделия в крепости Ландсберг в 1924 году. Он связался с ней и втянул в орбиту Гитлера. Когда она затем вышла замуж за Брандта, хирург тоже попал в круг приближённых.
15 августа 1933 года он был в окружении Гитлера во время автомобильной поездки по Баварии.
Близ Райт-им-Винкеля адъютант Гитлера Брюкнер пострадал в автомобильной аварии. Брандт оказал ему первую помощь, доставил в больницу в Траунштайне и немедленно прооперировал перелом ноги и черепа.
Гитлер решил, что будет благоразумно иметь при себе врача во всех поездках. Когда в 1934 году он отправился в Венецию на встречу с Муссолини, Брандт полетел с ним.
Поскольку поездки участились, к персоналу добавили ещё двух врачей, оба бывшие помощники Магнуса: сначала доктор Вернер Хаазе, а затем с 1936 года доктор Ганскарл фон Хассельбах, студент Брандта, переехавший в Бохум в мае 1933 года. После изгнания Рёма в июне 1934 года – “Ночи длинных ножей” – Гитлер рассказывал одному специалисту, профессору Карлу фон Эйкену, что с тех пор он страдал от tinnitus aurium, звона в ушах, из-за "общего беспокойства".
В течение многих лет до этого его мучили желудочно-кишечные боли. Сначала он невинно лечился замечательной жидкостью, известной как “Нео-Балестол”.
Балестол был маслом для чистки оружия, которым пользовались солдаты во время Первой мировой войны. По окопам ходили слухи, что он хорошо помогает от болей в желудке, а после войны один проницательный бизнесмен изготовил похожее масло и продавал его под торговой маркой "Нео-Балестол".
Профессор Эрнст-Гюнтер Шенк, ведущий медицинский эксперт германских вооружённых сил во время Второй мировой войны, сказал автору этой книги:
– Очевидно, один из старых товарищей-солдат посоветовал Гитлеру принимать балестол от болей в животе. Но в его составе было сивушное масло, и это привело к тяжелому отравлению.
Позже, по словам Шенка, "Нео-Балестол" был запрещён Агентством здравоохранения Рейха.
Из медицинских записей мы узнаём, что едва Гитлер стал его принимать, у него начались головные боли, двоение в глазах, головокружение и звон в ушах. На Рождество 1934 года он лечился у доктора Гравица от острого отравления, вызванного этим "Нео-Балестолом".
Следующая проблема со здоровьем возникла весной 1935 года. Это было во время важных переговоров по англо-германскому военно-морскому соглашению, и Гитлер встревожился, почувствовав комок в горле.
У него развился слышимый писк, особенно неприятный для ораторов. Гитлер опасался злокачественной опухоли.
Профессора фон Эйкена снова вызвали в канцелярию 13 мая. Он диагностировал причину как крошечный полип в гортани, болтающийся на правой голосовой связке. Он предложил провести операцию по её удалению и посоветовал Гитлеру обратиться с этой целью в знаменитую берлинскую клинику Шарите.
Гитлер настоял на том, чтобы это было сделано в Канцелярии.
– Герр профессор, – с тревогой спросил он, – скажите мне: это нечто
