Валерий Шамбаров - Государство и революции

Франца Фердинанда убеждали прервать поездку по городу, некоторые начальники шли еще дальше, предлагая силами полиции очистить улицы от народа. Эрцгерцог это с возмущением отверг, сказав: "Не делайте меня смешным. Я ведь приехал сюда, чтобы люди меня видели".

Разумеется, другие запланированные мероприятия отпали, но покинуть Сараево он согласился лишь после того, как заедет в госпиталь и навестит пострадавших. То есть, маршрут изменился. Но... наложилась трагическая случайность. Шофера головной машины предупредить об этом забыли. И двигаясь в обратную сторону по набережной Аппель, он, как и предполагалось раньше, свернул на улицу Франца Иосифа. А за ним чисто автоматически свернул и второй автомобиль. Ехавший в нем с эрцгерцогом боснийский губернатор генерал Потиорек заметил ошибку и накинулся на шофера с требованием вернуться назад. Тот затормозил и стал разворачиваться, что было сделать нелегко - в узком проулке пришлось въезжать на тротуар, заполненный множеством публики.

И застрявшая машина стала легкой мишенью дежурившего здесь Гаврилы Принципа. Бомба у него тоже была, но в суматохе и горячке он не успел ею воспользоваться, однако и револьвера оказалось достаточно. Он стрелял в упор, и две первых пули достались Софии Хотек. А третья попала в эрцгерцога, подхватившего и обнявшего раненную жену. Последние его слова были тоже обращены к ней: "Софи, ты обязана жить ради наших детей..." Были немедленно созваны все лучшие городские врачи, однако сделать они уже ничего не смогли. Скончались супруги почти одновременно, с интервалом в несколько минут. Кстати, а дети их, о которых вспомнил перед смертью Франц Фердинанд, погибли позже, при гитлеровском режиме в концлагере Маутхаузен.

Вслед за схваченными на месте преступления Габриновичем и Принципом были по горячим следам выявлены и арестованы другие участники их террористической группы - Т. Грабеч и Д. Илич. И следствие сразу доказало, что они не были одиночками, а подготовка теракта осуществлялась и руководилась спецслужбами Сербии. Перед покушением Габринович, Принцип и Грабеч провели несколько месяцев в Белграде. Тренировку в стрельбе проходили в тире королевского парка Топчидер. Они получили секретную аудиенцию у принца Александра, который вскоре, как раз перед сараевскими событиями, занял престол в результате переворота. Револьверы и бомбы им были выданы из государственного арсенала в Крагуеваце. Кроме того, сербская разведка снабдила каждого ампулой с цианистым калием (ею попытался воспользоваться только Принцип, но его вырвало). А в ночь на 2. 6 они нелегально перешли границу - что опять же могло осуществиться только при содействии официальных властей, так как в связи с австрийскими маневрами сербская сторона закрыла границу и усилила ее охрану.

Любопытно, какими факторами руководствовались спецслужбы, подбирая боевиков. Д. Илич был убежденным и фанатичным социалистом, увлекался идеями русских народовольцев и покушение рассматривал с точки зрения не столько национальной, как классовой борьбы. А непосредственных исполнителей вербовали из лиц, заведомо не достигших двадцати лет - по австрийским законам несовершеннолетних и не подлежащих смертной казни. Ну а надежда выйти из заключения подпитывалась верой в успех будущей войны. Кроме того, Г. Принцип был серьезно болен чахоткой, и терять ему, собственно, было нечего. Он мечтал лишь о возможности погибнуть за какое-нибудь "великое дело", и эта жертвенная экзальтация доходила у него до форм, граничащих с патологией - например, он несколько ночей подряд ходил на кладбище и спал на могиле террориста-самоубийцы Жераича, впадая там в состояние экстаза и "общаясь с его духом".

Все участники и соучастники преступления плохо кончили. Илич, единственный совершеннолетний подсудимый, был расстрелян. Принцип, Габринович и Грабеч, как и предполагалось организаторами, получили пожизненное заключение. Но до победы в войне никто из них не дожил. Содержали их соответственно совершенному преступлению - в полной изоляции, в одиночных камерах тюрьмы Терезиенштадт, где они и угасли один за другим от болезней, скудного питания (во всей Австро-Венгрии к концу войны царил голод), тоски и безнадежности - последние их моральные силы подорвали разгром и оккупация Сербии. Их руководители из сербских силовых структур частью погибли на фронтах, частью были репрессированы в 1916-1917 г. г., когда они попытались реализовать очередной заговор "Черной руки" - теперь против посаженного ими на престол Александра. А сам Александр пожинал плоды победы и властвовал до 1934 г., когда при визите в Марсель был застрелен хорватским террористом. Словно эхом выстрелов в Сараево, откликнувшимся через двадцать лет...

Связь участников покушения на Франца Фердинанда с сербской военной верхушкой получила многочисленные подтверждения. Она была доказана на Сараевском процессе над убийцами. А во время войны при оккупации Белграда в руки австрийцев попали все секретные архивы Сербии, полностью подтверждающие ее виновность в этой авантюре. Впоследствии признали такую связь и сами сербы - после войны, в 1920 г., непосредственные участники теракта были возведены в ранг "национальных героев", их останки были торжественно, с воинскими почестями перезахоронены в Сараево. А уже во времена правления Тито, в 1953 г., здесь открылся мемориальный музей "Млада Босна", посвященный террористам. Было официально признано руководство ими со стороны сербских спецслужб, и ранга "национальных героев" удостоились вдохновители и организаторы провокации из военных и разведывательных ведомств - Р. Путник, Д. Дмитриевич, В. Танкосич и др., а их деятельность была объявлена "полезной для освобождения балканских народов".

Таким образом получается, что в своих претензиях к Сербии, приведших к началу войны, Австро-Венгрия была... права? И если разобраться в фактах объективно, то ее требования никак нельзя считать "оскорбительными" или "унизительными". Ведь в литературе, посвященной данным событиям, частенько опускается еще один многозначительный факт: поначалу Вена несколько раз обращалась к Белграду, чтобы расследование об организации теракта и наказание виновных было произведено сербскими властями. И лишь убедившись, что этого сделано не будет, что подлинные заказчики и организаторы политического убийства останутся безнаказанными, почти через месяц после преступления выдвинула известный ультиматум - с пресловутым пунктом о предоставлении самой Австро-Венгрии права розыска и наказания виновных на сербской территории. Что и было представлено мировой общественности как грубое попрание государственного суверенитета Сербии, со всеми вытекающими отсюда последствиями...